ВОЛОГОДСКОЙ НИМФЕ!                             ПЕСНЯ.

Ты любовь отвергла – побоясь влюбиться.

И кружил я в танцах раненою птицей.

На меня смотрела, с кем-то обнимаясь.

А на небе тучи жалостно смеялись.

Каждый вечер снова я спешил на плаху.

Чтоб тебя увидеть, наслаждаясь страхом.

Вдруг ты, передумав, усмехаясь, скажешь.

Что, поняв ошибку, жизнь со мною свяжешь.

Твой прощальный вечер – плачем над могилой.

Улетело счастье  безсердечно  милое.

Знаю, ты любила да себя боялась.

Чувства мы убили тем, что не признались.

И теперь я каждый вечер дома плачу.

Но никак слезами горя не растрачу.

Ты уж всё забыла в свите кавалеров.

Вечно моё сердце лишь на любви галерах!

 

…

Под перепев сердец цикад.

Мы под беззвёздным шлялись небом.

По тротуарам в пыль одетым.

Уставшим от дневных услад.

И говорили ни о чём.

Любви стыдливо не касаясь.

Твой говорок, к душе ласкаясь.

Слегка припахивал харчо.

Бедро к бедру, плечо в плечо.

Мы стосковались по общенью.

Мне вологодская дуэнья.

В тьме одиночества свечой.

Я с губ тоскующих твоих.

Снял поцелуй, как обещанье.

Что завтра будет вновь свиданье.

С Ириной – девой из святых.

Но в новый день души прохлада.

Переморозила  меня.

И я во мгле полураспада.

Полз, догорая без огня.

На черта дебилам ум и патриотичность?

Продаются за кабак, телом распалясь.

Чувств хватает лишь на секс, главная причинность.

Говорить псам о любви – веселить зря мразь.

Это что и даже ты путь любви забыла?

Кареглазая моя, Богова жена.

Неужели моя РУСЬ к гибели доплыла?

Впереди палач кошерный, позади стена.

Остаётся и мне, и Руси под конвоем.

Взойти, молча на дыбу, казнь, приняв без греха.

Чтобы наши сердца в тон сыграли гобоям.

Похоронных ветров, подняла что труха.

Смерть найти от людей, коль царит шелуха!

 

 

Развёл дождь стрелки нашей встречи.

Чужие  лица  дарят  боль.

Что с каждым танцем душит крепче.

Любовь, ведя в тоски юдоль.

Смывает дождь скупые слёзы.

Всё дальше мы, как полюса.

И лишь навязчивые грёзы.

Включают  жизни  тормоза.

Не чудо то, что мы расстались.

Мне в этом дьявольски везёт.

Знать в пику чёрту повстречались.

Так пусть петлю себе совьёт.

Вторая встреча до скончанья.

Она случится здесь иль там.

Природа справит нам венчанье.

С зарёй рябины по кострам.

И по над морем из чудес.

Нас крылья счастья в Рай отправят.

Судьба отныне уж не ранит.

Хотя в прислугах власти – бес.

Пылят цветки пусть тополей.

Или Январь разгульно вьюжит.

Или Октябрь дождями кружит.

Чувств не потушим фонарей!

 

ПОЛЧАСА  ЗАГАРА!

 

Ты белокорою берёзкой цвела на пляже в суете.

Постыдной скромностью из Омска на одиночества шесте.

Души открытая улыбка и в шарм чуть косенький зубок.

Какая горькая ошибка, чужой с тобой растёт дубок.

Да, он, конечно же, не плох и ему кажется что любит.

Лишь хромота годов рассудит, каких попалось больше крох.

Я ловелас не по душе и все находки с опозданьем.

Привык, горжусь порой страданьем, с улыбкой делая туше.

Желаю, счастья на века, я вечным странником растаю.

Весь МИР в Поэзии прославлю – РУСЬ, вызывая на врага.

И пусть суровые года мне одиночество пророчат.

Я буду помнить днём и ночью ту встречу, слаще с ней беда!

 

ИРИНЕ ИЗ ОДИНЦОВО!

 

Моя любовь не остудит и не сожжёт в порыве страсти.

Я отошёл от тех напастей, что в мир несчастьем прозвенит.

И не желая мужу бед в тени безвестности останусь.

Мне от тебя нужна лишь малость, быть музой, выдавив весь бред.

В лосинах белых или в чёрном прекрасном шёлковом куске.

Я уцелею в мире сорном в любовной воплотясь мольбе.

Я нищ, как истинный ПОЭТ и не соперник в этой яви.

Свети звездой над полем брани, за воцаренье русских Вед.

Природа вымыла пути, даря дождь ангелам на память.

И мне домой пора шаманить погибель разным травести.

Я сохраню, как талисман – сиянье робости в улыбке.

И в Вечности поющей скрипке, мы полетим над миром стран!

Ижевский ангел прилетел, как горько разочарованье.

Недолгим вылилось свиданье, петух прощальную отпел.

Я постеснялся пригласить на рандеву в свою хибару.

Где с ветром дождь поёт на пару, со мной желая бы дружить.

Тебя смутил ведь в щёку чмок, ты оттолкнула, как прижала.

Мне, словно всем недоверяя, добила скромностью залог.

Моей душевной чистоты, от нежеланья лицемерить.

Прошу орла блохой не мерить, не обрести, чтоб пустоты.

Да, Я – ДУРАК (с Санскрита – АНГЕЛ) и не мухлюю от любви.

Ничто все эти ваши ранги, коль вы себя не обрели.

А я иду святой от Прави, мне РУСЬ и женщина и мать.

Не предлагайте денег гравий за обязательство предать.

Воюю я за право мыслить и подкаблучник – роль других.

Предпочитающих закиснуть под юбкой жён своих крутых.

Нет страха? Встань крыло в крыло и выше нас лишь Бог и Совесть.

Казнив молящихся на корысть, святых,  откроем  мы  число!

ГАЛИНЕ  С  ТИХОРЕЦКОЙ!

 

За безсердечье красоты она достойна наказанья.

Гордыни бесовой сиянье наводит к гибели мосты.

Что отказалась танцевать не грех, другому предпочтенье

рождает большее мученье, с мечтою – грубо обладать.

Не просто телом насладясь, прощеньем все, предав забвенью.

Швырнуть бы душу в пасть моленью, взяв дополнительную власть.

Чтоб каждый миг топтать любя, меняя гонор на почтенье.

МУЖЧИНА – боже творенье и он не должен жить скорбя.

Всё остальное – наши слуги, с мечтой о равенстве с людьми.

Но и напяленные брюки, не числят баб Богам сродни.

Наоборот, низводит их в разряд безполых и бездумных.

Старуха или стервь из юных равны в жесткостях своих.

Кто смеет Богу отказать, жестокой казни тот достоин.

Плевка в лицо при всех, чтоб воин не смел о скотство рук марать!

…

Ты грациозностью своей, смущая всех, меня сгубила.

И сердце скромностью пленила смиреньем девственных полей.

Подать себя – талант особый, ведь кто-то яркостью гребёт.

А ты, забросив груз пособий, несла как факел – сердца лёд.

Маня, ты тут же отдалялась, но не бросала поводка.

Для аппетита возвращалась, надежды дав два-три глотка.

Ловушки разные для нас и я б не вырвался, но диво.

Я – нищ и сняты все удила и возвращён иконостас.

Стал равнодушен я тебе, чмо не нужна моя духовность.

Дум о Руси столпотворённость, что в иудействе, как в тюрьме.

Я провожал, ты шла в сторонке, плетя с подругой ни о чём.

И тишина визжала, звонко являясь бедному врачом.

Мы все влюбляемся в красивых, забыв за блеском мишуры.

Что без души в сердечках псиных, места с деньгами шушеры.

Друг, о потере не жалей, то не венец – хомут до смерти.

Пойдёт за нищего – поверьте, и то любя – почаще бей!

 

 

 

 

 

Платан, развесисто цветя магнолии, скрывает стройность.

Я одинокость возлюбя храню нетронутою скромность.

Так, где же женщины достойные любви?

В порту стоят несчастий корабли.

Матриархат, возвысив бабский сброд.

Списал, не глядя женщин из господ.

Я непомерно горделив для удивительно фригидных.

Грехи надуманные смирных дают терпения наив.

И подкаблучная туфта ко мне не мчится с уваженьем.

Сильны лишь мы бед одоленьем, душа от горестей свята.

Пусть голубеет мужичьё, на роль подстилок рвутся бабы.

Мы заровняем все ухабы, взяв ксенофобии чутьё.

Родятся женщины чисты, душа их род спасёт славянский.

И мир, зажив семьёю братской пархатых выкинет кресты.

Свет родноверья воссияв, убьёт смешения отраву.

Арийства дух подарит право всем нациям на личный нрав!

 

САНАТОРИЙ  «СВЕТЛАНА»!

 

Постарела «СВЕТЛАНА», да и распродалась.

Отдыхают старухи внешне тухлая мразь.

Безпардонное быдло брюхо выше грудей.

Обожраться повидла рвётся море . лядей.

Им культура вещизма запрещает любить.

Ведь властям от фашизма интересней гнобить.

Нашу мутят культуру, Правдой лживость зовут.

В смехе пьяную дурру топит их баламут.

И ко мне подходили в материнских годах.

Не смутясь невзлюбили за отказ быть в рабах.

Целлюлитного счастья в одеяньи рублей.

Одиночество лучше, чем болонкой при ней.

Полюбил молодую с вологодским дымком.

На кого негодую, разуверился в ком?

Не поверила, значит, не сумел убедить.

Неужели с годами разучился любить?

Я кричу, но в пустыне чувств мой высох призыв.

С нищим патриотизмом в сгнивших душах разрыв!

 

…

 

Противна мне доступность тел безстыдством пляжным оголённых.

И взор бежит, осатанел от топлис, стрингами пленённых.

Я на спине, полоски дам меж ног ни капли не смущают.

Они уже не обещают, доступны, словно сыр Эддам.

Упомянув кафе слегка, блеснув глупейшим комплиментом.

Получишь с ролью постамента и право дойного быка.

Приятней мне воображать, рисуя скрытое от взора.

Чем, пялясь на кусок позора глаза брезгливо закрывать.

У этой вывалилась грудь, у той просвечивают плавки.

Там нагоняют жиром жуть, здесь с языком длиннющим шавки.

То оголился низ спины, то половые губы бурей.

Невинны ласки вольных гурий в сравненьи с дочками стерни!

 

 

Вот вновь родная мокреть за окном, а я в штанах и куртке из загара.

Сейчас бы липового взвара, рассвет и по морю челном.

Чтоб рядом милая цвела, и с лаской тихо напевала

И в Солнце локоны макала, в цвет лебединого крыла.

Но из мечтаний стороны я возвращаюсь в лагерь скорби.

Нет, не товаром полны торбы, а пряным запахом Луны.

Что освещала милой взор, мне побоявшейся поверить.

Лесов обгрызенная серять, мой караулящих позор.

Вновь одному на целый мир, ты – одинока в наказанье.

Течёт в клоаку мирозданье – чумной устраивая пир.

Зайдясь в смирении своём, холуйским гонором гордятся.

Давая право нам смеяться, над разнаряженным гольём.

И ИХ я еду защищать, идя сквозь скотские ухмылки.

По рабски рвущихся к поилке, чтоб и детей туда загнать!

 

ЖИДОВСКАЯ  ЛОЖЬ!

 

Демографию подняли аж на три процента.

Это чурок разрослась, чёртова плацента.

И инфляция у нас будто обнулилась.

И коррупция в верхах завалилась в минус.

Даже где-то говорят, возвели заводы.

Безработица уже выросла из моды.

Брешут, пенсия с колен встала и запела.

А преступность умерла, вот какое дело.

Да, прекрасные слова в СМИ рабовладельцев.

Верить может только сам, иль сын погорельцев.

Когда выжжены мозги сказками евреев.

Носят с гонором арийцы рабские ливреи.

По бумаге гладко всё расписали бабы.

Растащив казну страны, забыли про ухабы.

Из славянских стариков, пацанов и женщин.

Светослава видно жид вкус забыл затрещин.

Грабят русский люд раздев донага Рассею.

От усердия вспотев до того борзеют.

А никчёмные, ну те, кого кличут «твари».

Помогают сволоте, разулыбив хари.

Нас фашистами зовут – бойцов с Сионизмом.

Ах, как радостно плюют, дуя себе в клизму.

Значит, нам пора восстать и отмыть пархатость.

Помогла, чтоб Рай познать нам не сплетен затхлость.

Чтобы правил не еврей на славянской тройке.

Натравив на нас зверей с Азии помойки!

 

ИСТОРИЯ  ОДНОГО  ПРАВЛЕНИЯ!                                 БАСНЯ.

 

Когда хорёк через родню достал пояс дзюдо.

Смеялись зайцы все над ним, встав рядом у трюмо.

Но зверь хоть мелок, да говнист, как впрочем, вся родня.

Что помогает лидерам вонючего зверья.

Теперь хорёк почти святой и где-то даже БОГ.

Отец на царство посадил, внебрачный хоть сынок.

Сам уж от водочки ослаб и теннис позабыт.

Сыночек старость сбережёт, коль потерял он стыд.

Отцовской пенсии вполне хватило б год на град.

Да плюс обслуга и такси, славян бы в такой «АД!».

Набрал в команду лишь своих – со скунсами куниц.

Смешал привычное зверье, открыв запор границ.

Скот лишь продолжил папин бред, но перещеголял.

Внёс он в УК топор статьи своих, чтоб защищал.

Чтоб демократии плащом правленья скрыть грехи.

Медвежье лобби он создал, ткнув грызуна в верхи.

А те, привычные ко сну, смиренью с соской ЛАП.

С носатым быдлом дружно прут на вольных негодуя.

Вот вроде оргии конец – второму сроку финиш.

Но наш не сдрейфил молодец и возродил град Китеж.

Лес президентский гей назвал, премьер министра степью.

И третий срок хранит рули, през следом ходит тенью.

Чтоб наворованное скрыть решил он строить град.

Олимпиаду провести пусть будет рад всяк гад.

Отмыло денежки жульё, землицы прикупив.

Решили Рай сбить у пруда, всю шушеру отбив.

Им и на голос лис плевать и птичий из-за стрех.

Убрали явочный процент с графою «Против всех!».

Голосованья прожит фарс, людьми правят хорьки.

Другие, с торбою без дна, их дыбятся . уйки.

На деньги с проданных чудес скупают барахло.

И в три цены для русских псов распродают его.

Нас травят «пивом» с ГМИ дерьмом и соей с цианидом.

А власть жидов на НТВ со скорбным сидит видом.

Всё обсуждают, в чём беда со всех светя сторон.

Но исправлять любой вопрос, нет права у ворон.

Их долг борзоты выгнать пар, оставив гонор пса.

Чтоб крест свой нес, терпя хомут, и в праздник ждал овса.

А так солому с половой в хот-догах ешь хваля.

И химикалийную дрянь жуй, сплетен сор меля.

Помощники у тварей есть партийное жульё.

Что усмирит на сходняках ретивое гольё.

Мол, мы петицию пошлём от русских всех людей.

И не дадим украсть проезд безплатный для зверей.

Там, чтоб партбонзам вес придать, ткнут надоедам кость.

Пусть лишь горбатят на царя, топя в водяре злость.

Степь снова лесом назовут и прежний сядет през.

Четвёртый срок ему зашлёт холуйство под замес.

Не станет чистого зверья лишь толпы ишаков.

А им что хочешь, говори, коль вовсе нет мозгов.

Безчестье страхом гонит их в смиренья колыбель.

Что служит точно так же как Прокрустова постель.

Жидов захватывает дух, Славянства завтра смерть.

Что,  азиатские  стада? Их  легче  отыметь.

И скоро вряд ли кто поймёт мои бойца стихи.

Народ уйдёт, а с ним язык, оставив гниль трухи!

 

 

 

ГМИ – дебилизирующая отрава (Генно Модифицированные Ингредиенты).

 

 

ГИМН  КОШЕРНЫХ « СОЦИАЛИСТОВ»

Если кто скупает души, обращайтесь, я не струшу.

Я продам  её  за славу, за везение в боях.

Попрошу себе здоровья, остроумья, острословья.

Небольшой чувал деньжонок и жальливость во врагах.

Обаяния отраву, поострей  любви  приправу.

Дайте дачу с парком с клячей и красавицу жену.

Научите петь по-птичьи, понимать язык звериный.

Влейте  грацию  и силу в беге антилопы гну.

Быть невидимым, неслышным и летать без крыльев даже.

Не уметь терять поклажу и найти старинный клад.

Стать прекрасным эскулапом, каскадёром и пиратом.

Повидав чужие дали, после смерти в райский сад.

Заберите Честность, Гордость, унесите стыд бездонный.

Комплекс слабости любовной весь безпошлинно дарю.

Вам пожертвую болезни и плохое настроенье.

И на труд любой вам право безвозмездно отдаю.

Я прошу ужасно мало, отдаю же слишком много.

Но, увы, уж так построен МОРДЕХАЙ в двадцатый век.

А не верите, проверьте и тогда вы убедитесь.

Что в моём социализме сотварён так человек!

 

ТВАРИТЬ – когда тварь дрессирует тварь.

МОНОЛОГ СЛАВЯН  21  века!

По планете я шагал сильный и безгрешный.

Пока жид на Русь мою не напал с крестом.

Он смирения надел мне колпак потешный.

И внушил, чтоб я носил гордо, с удальством.

Ради ухарства я бил всех в него плюющих.

Потому что жид сказал, что Я – ПАТРИОТ.

Надо, мол, Родину любить, встав среди дающих.

И  тогда  не  оскудеет  репой  огород.

Я поверил, что меня бил татарин лютый.

Кровь мою перемешал с вражеской водой.

Верю в то, что Русь была вечно необутой.

Без одёжки, в синяках, чаще под балдой.

Мне сказали должен я до веков скончанья.

Иудейский крест носить он, мол, Богом дан.

Православным нарекли синагогу храмом.

Где «сын» БОГА умирал от отверстых ран.

Он, коль спас для вечных дней душу став распятым.

Значит, мне не искупить долг перед жидом.

Влезть в игольное ушко мне с моей зарплатой.

Очень просто. Отчего Рай зовут дурдом?

И никто из злых хазар яблочек не хочет.

С древа евиного чтоб Истину понять.

На костях славянских Рай псы себе хлопочут.

Править им лишь на земле и не умирать.

Славят космополитизм твари иудейски.

Люд, равняя со скотом, шепчут: «Люди все!»

На коленях об пол лбом молят ротозейски.

Жид используя момент, вздёрнул на тросе.

Беззаконья своего – гоям обещанья.

О достойной жизни и о других правах.

И теперь царят во всех СМИ падлюг вещанье.

Чтобы Гордость удавить в скотских головах!

 

«Пусть жидовские ублюдки, пули ждут в кремлёвской будке.

Мы  под  смеха  колокольцы,  в  унитаз  сметём  уродцев!».

ПОГНАЕВ Ю.С.

Зае . али жиды Рассею за языческий дух святой.

Христианства, дав гонорею, пнули в жопу вещизма пятой.

И теперь она курвой дешёвою, встаёт раком под каждый . уй.

И в рванине, с засохшей блевотою клянчит: «Денежкой побалуй»

Пидарасят страну евреи, Ферма Рабская,  коль  Р. Ф.

Улыбаются  ротозеи,  идя  бодро  к  аутодафе.

Член, посасывая довольно, славят Сочи – хозяйский Рай.

Малосольные, малохольно клитор слизывают, лишь дай.

Жрёт с помоек арийцев ебень и ублюдкам несут мольбу.

Получая копеек щебень, славят мир, обругав борьбу.

Предки были Руси князьями, внук холуйскому счастью рад.
Чмо, к хазарам идя тенями, пропивает и дом и сад.

Опаскудили, опустили, ткнув под крест нас е …. крестом.

Мы не НАЦИЯ, коль безсильны, чёрту вылизав под хвостом.

ЖИД диктует, что наш «бес славный», говоря о своём христе.

В церкви, в Думе еврей стал главный, чурки шлёпают по пиз …

Гонят суки через покорство, несогласных макая в жуть.

Так плодя безпородное скотство, на безвременья тянут путь.

В ксенофобию льют помои, патриот им – заклятый враг.

Россияне им – шлюхи, гои дерьмократии жрёт бардак.

Неужели  один  Я  смелый, славя ОДИНА, ПЕРУНА?

Тыщу лет, как Русь стала стервой, под сионского встав вруна.

Эй кошерные . уй вам в сраку, да до гланд, чтоб любой подох.

Победим, не за грех и чарку, воссияй  на  века  наш  БОГ!

 

…

 

Бог отметил уродством каждый скот на земле.

Чтоб по гадостным свойствам люд искал их в Кремле.

В окруженьи ближайшем, где не труд, а торги.

В каждом ..лядстве визжащем о спасеньи лузги.

И неважно отличье, чёрт хромой, иль косой.

В рыжеватость обличье, или тьмы полосой.

Родился сухоручкой или ростиком мал.

Значит, точно увидишь человеческий кал.

Коль родился с дефектом, то дитя Сатаны.

Даже пусть не жидяра – удобренье для Цны.

Ну а если пархатый так тем более враг.

Никакого прощенья детям мерзких клоак.

Если вычистить расы, а тем более мир.

То исчезнут все беды, как в пожаре аир.

Мононациональных  государств  череда.

Без раздоров построит Рай, вспорхнув из гнезда.

И орлиною стаей мы – Природы сыны.

Одному многобожью принесём свои сны!

 

 

 

 

«ЦВЕТНИК» НА СОВЕТСКОЙ  г. СОЛНЕЧНОГОРСКА!

 

Чертовне в человечьем обличье, стыдно собственный грех признавать.

В смерть – чужое воспеть величье, предпочтительней оболгать.

Тем улыбчивей морда зверя, чем поганей его нутро.

Где скорее пустыня, чем прерия, с виду ж РАЙ, у паскуд хитро.

Стаей шепчутся нежно ласково, но попробуй ка отвернись.

Скотство выйдет на хари массово, заплюют хоть иди, топись.

Все мечты о деньгах и тряпках, у горсти перемытых костей.

Не удержат в души культяпках и одну Доброты частей.

Если ж АНГЕЛ вещизму не молится, нападут всем змеиным кублом.

И вовек уже не отмоешься, оправданья, коль петь щеглом.
Обязательно беса бастардов с жидовинской в крови отравой.

За паскудство славянских бардов метит БОГ, то душой, то оправой.

Скупщик Педро несёт брюхо бабское, той – болезнь, этой – склочности взлёт.

Поведение  барски-рабское, властным жар души, слабым лёд.

Это бабское воспитание, ведь родители их доносители.

Ссук всех общее состояние то грабители, то просители.

Тварям, женщин и тех не жалко, инвалидов или больных.

Злая Дьявола био-палка величайшим мстить из святых.

Им болотная жижа – Родина, бабы признак не половой.

Кто за шкуру, он ради ордена, тот из чувств к любви тыловой.

Кому срезать, кому зашить – средь людей гнилоте не место.

У хазар уж к концу сиеста, станут славные их потрошить!

 

ФАШИСТСКАЯ ПОЛИЦИЯ ИЗ  ОВД!  (Орда Вредных Дебилов).

 

Наскочило пятеро мусоров давай ерепениться будь здоров.

Один против АНГЕЛА не боец, но и пять в фуражечках – пять овец.

Собирайся, говорят, уходи, просим по- хорошему не трынди.

Даже не представились, «короли», думали на ровню вши, набрели.

Я им: «Где бумажечка на арест? Нет? Вернитесь милые на насест!»

А они мне хитренько: «Просит люд, вдруг переломают, что иль побьют»

Их старлей дебильностью возгордясь, КОЛОВРАТ со свастикой спутал мразь.

Чтобы зря не нервничал дойный скот, псы решили ангелу плюнуть в рот.

Чем манкурту глупому дать прозреть думал проще умного отыметь.

Полной имбецильностью расцветя чумаходы скуксились, как дитя.

Пожалел предателей я РУСИ, в  гавно  не  обмакивал  иваси.

«Нельзя травить ангела вшивым псам, позвони начальнице по басам!»

Та едва услышала сразу в крик, мол, пошли по адресу в тот же миг.

«Беззаконью нашему он конечно враг, да ума нет равного, ваш бардак!»

И  толпой  понурою  побрели  ебланы  стыдобушки  по  пыли.

Им привычней грабить люд, чем отдать, спросил сигарету Я, не дал . лядь.

Говорит последняя, пряча взгляд. Я б не взял, конечно же, он ведь гад.

Почему усердно так в нас плюют? Холуи – славяне ведь славян бьют?

Неужели Совести ни на грош? По приказу шлёпнет мать эта вошь.

Мусорская  гнусная  импотень, на  подляк  искусная  дребедень.

Если мстить задумает, значит мразь и выходит вечно прав русский князь.

Похожу по Аду я, в Раю скукота, может, попадётся мне эта сволота?

Я войду  в  Историю, как  боец НАЦИОНАЛИЗМА брат и певец.

Мне нальёт фалернского Цицерон, Дуче с уважением сварит макарон.

Понесёт оружием люд мои стихи, что стряхнут с безгрешного все грехи.

И  покорство  рабское  холуя, чтоб  жиды  не  выжили  ни  . уя!

 

БЕСЕДА  С  ВРАГАМИ В АДУ И НА ЗЕМЛЕ!

Ну что паскудники меня кто обижал? Уже вы там, а я ещё пирую.

Едят вас черви за натуру злую, со всем набором ядовитых жал.

Вы передохли злобой напоясь, и бес прибрал под именем исус.

Я всё пишу про гадостный ваш класс, с узором из холуйства подлых бус.

Ещё не все вы к Сатане взяты, но не беда уж близок гнид черёд.

В очередной готовлюсь я заход, чтоб власти гнилостной подзатянуть болты.

Готовы пули, но не для меня, помогут Боги беды пережить.

Чтоб никакая дьявола родня бушлат из дерева мне не смогла пошить.

Мой долог век я не исполнил долг – на гроб насрать последней из скотин.

К себе не перетянет весь ваш полк, дерьмом швыряя в ярь моих картин.

Пусть чёрен хлеб мой, ржавая вода, крапивный суп Природа не таит.

Горите, суки вечность от стыда, История потомкам сохранит.

Продажных судей, мерзостных чинуш и мусоров и пьяных ебланов.

В противовес мне славы выдаст куш на сотни лет прочнее валунов.

Тварь, уцелевшая, на Гордость не кивай, слоновьей ноши не поднять блохе.

Я славлю нацию СЛАВЯН, плевав на лай вражин сидящих на Кремля ольхе.

Мне помогают бабки и бомжи, пусть жадные подавятся рублём.

С помойки ем, я не привык ко лжи, стыдится власть пусть полная жульём.

Не Я унижен нищетой души служением родному каганату.

Жаль не был я во времена Пилата, солдатом Ирода я не служил в глуши.

По скотству мыслей я б в хлеву нашёл тварь, чем вне брака шлюха разродилась.

И кровь пролив явил бы миру милость, что с верой предков был бы не смешон.

Язычество тогда царило бы века, и не было бы битв без гари христианства.

Конечно,  не цвело б среди арийцев пьянство и о коррупцию не рвали бы рога.

Единой дружною пусть разною семьёй самостоятельнейших мы б крутились наций.

Без жидовни поповских профанаций, молились только б Солнышку с Землёй.

Ещё живых дебилов я зову, скорей для Разума свой вакуум вскрывайте.

И РУСЬ СЛАВЯНСКУЮ от всех врагов спасайте, чтоб в мире МИР остался на плаву!

 

РУССКИЕ  «БОГАТЕИ»!

Что ты стонешь славянин под еврейской верой?

Поголовно стар и млад – все миллионеры.

Век хазары грабят Русь без стыда и чести.

Лимон баксов должен Кремль русским на насесте.

Не кричи что неча жрать, что забит, безправен.

Даже чмо в своей стране должен быть хозяин.

Инородцы вон живут по своим законам.

Разогнать бы всех к чертям да зажить КАНОНОМ.

Под ногами трын-трава, воздух жуй мешками.

Нет? Подохнуть есть права наравне с дружками.

И свобода слова есть, коль запрёшься в ванной.

Трус, возьми в охапку лесть станешь всем желанный.

Ведь из крана льёт вода – жарь или отваривай.

А боишься ожиреть – по диете сваливай.

Ничего что доллар слаб, зато ЕВРО пучит.

Вот устанет он расти, рубль сил получит.

Век в Истории – пустяк, что моргнуть ресницей.

Тыщу лет ползём во тьме опарышем не птицей.

Как умрём нам путь готов в райские широты.

Где еврей оставил нам добрые заботы.

О себе и о семье и о личном саде.

Стой рачком получишь Честь – жид отлюбит сзади!

 

 

РАЗГОВОР С «БАБУЛЬКОЙ» В  РАЮ!

 

Не грусти бабулька плача с того света.

Нам живым не слаще видеть это лето.

Ваши муки легче – конвой безысходность.

Мы вроде на воле, да в охране борзость.

Внуки ваших катов Кремль заполонили.

Вольности славянской рвут вживую крылья.

Вечность наказанья притупляет боли.

И потом у вас же нет ни капли крови.

Мы по подбородок прёмся по параше.

Повезёт так кочка, яма вдруг – всё наше.

Враг под маской русса манит в зыбь могилы.

Я ору, да труса празднуют дебилы.

Рифмоплёты рядятся голосом эпохи.

Их враги печатают, чтоб уснули лохи.

Пар спустив водярою, грязной матерщиною.

Чтоб с похмелья смирненько взять узду блошиную.

И покорно вкалывать на хазарских псов.

И своих пропалывать мордой об засов.

Гордого да умного пнуть скотам резон.

Прикоснулся к мамонту вроде сам бизон.

Отыгрался бицепсом за иудин приз.

Под дерьмо посудина – чёрту поклонись.

Незаконнорожденного Богом нарекли.

Ткнули нам пархатого ветром в корабли.

Так с синайским говором: РУСЬ, Народ и власть.

Русс в бульон, жид поваром, чья безмерна пасть.

От однообразия вас не замутит.

Нас вечно голодных вряд ли затошнит.

Если ряха сытая, иномарки блеск.

Значит, встретил пидора – самый верный тест.

Голубые брезгают у таких сосать.

Видно их носила не людская мать.

Стукачами звали вы Падликов своих.

Ныне миллионы холуёв блатных.

Не спешу к тебе я, знаю всё, что будет.

Мне без тела горестно, здесь мы всё же люди.

Подожди, быть может, погостить приду.

Ведь ношу я ножик отвести беду.

Да никто не знает облаков ходьбу.

Что с собой уносят души на пастьбу.

Не грусти бабулька я недаром жил.

Пусть и Ад с великими вряд ли заслужил.

Ничего и Рай мне тоже подойдёт.

Взбей подушку, высплюсь от земных хлопот.

Я  под  это  право  не  жалею  сил.

Жирных вен кошерных не перекусил.

Дел  ещё  немало  на  моём  веку.

Ну, пока любимая, дольше не могу!

 

 

 

 

 

К  ТРУСЛИВЫМ  ПРЕДАТЕЛЯМ  РУСИ!

 

Я прошу не надо думать, изначально если туп.

Ведь на ложки не годятся ни берёза и не дуб.

Можешь вякать сколь угодно, но таким, же долбакам.

ЧМО – всегда шагает модно, власть велит во все века.

Опасайся личных мнений, вдруг оближешь не у тех.

Молча, шлёпай без волнений, не подцепишь сдуру грех.

Плюнешь в ангела не знавши за него, накажет Бог.

Власть гнобит славянства марши, но ведь Бог не рвань-сапог.

Нет мозгов? Желудком думай, всех вези да не ропщи.

Спиченка не станет тумбой даже в мисочке лапши.

Против всех идущий умный обходи, потупив взор.

Видишь знак с бойцовской руной, с километр дай зазор.

Их менты не донимают, мусор вздрюченный молчит.

Скот тупой и натравляют, жалко что-ли пусть мычит.

Ангел пёрышком подрежет, срок не взяв – ума полно.

Тебя  камера  изнежит,  петушачье  дав  пшено.

Идиот не примет мудрость, если лижет у властей.

Гордым быть большая трудность меж акульих челюстей.

Тварь, беги, не пискнув даже. Друг, чем сможешь, выручай.

Бумерангом  примешь  сажу – право ПРАВДЫ, не серчай!

 

РОСТ  В.В.П. и авторитета  В.В.П. в деревнях!

 

Опустела моя деревня, пялясь мёртвыми ставнями изб.

В каждой области краешек древний, в пьяном омуте тонет сиз.

Непроложенные дороги, словно взбухшие вены старух.

В рост, бурьяна резные пороги, не пускают родных побирух.

Без колодца деревня безглазая, безъязыкая, как юродивый.

По Руси прокатилась заразная нищеты волна, ткнув в уродины.

Под прицелом бутылочных Авелей ты легла вся крестами распятая.

Мы бы снова тебя поправили – подзаборную суку щенятную.

Но и город весь полупьяненький, месяц рюмкою налитой кажется.

Из помоек ртов запах гаденький, то душа гниёт, лепрой мажется.

С похмела пуста память богова, с языка не речь – брань колодника.

Не отмыть  уже  огнём логово, трусость властвует над работником.

Русс наёмным псом на родной земле, на пинках живёт, как на пряниках.

Распластали МАТЬ на её золе, ну и пользуют, числя в данниках!

…

 

И меня учила мать мордобитья избегать.

Как и все я рос смиренным  уважая вражью власть.

Под диктатом голубым за покорность был любим.

Озираясь, шёл по жизни расплевав Отчизны дым.

Задыхаясь под пятой, все ползли к вершине той.

Где стояла гильотина под Сионскою звездой.

Умирал славянский род, в зад, опущенный и в рот.

Ну и я, живя бездумно, всё ишачил на господ.

Только вдруг однажды в нюх клюнул жареный петух.

Вновь я ангелом родился, видно вовсе не протух.

Лишь у чмошников жена, стала мне семьёй страна.

В бой с врагом пошёл Отчизны, чья душа углём черна!

ПЛАЧ  ПОГИБШИХ  ГЕНИЕВ!

 

Не любите меня не надо, ставя идолом в иконостас.

Муки Совести вам награда за холуйский пред властью пляс.

Не кичитесь соплями раскаянья за предательство русских степей.

Что воспел Я, а вы – внуки Каина, лили грязь в меня, не елей.

Не давали концерты устраивать, не печатали и стихи.

По приказу спешили облаивать песнопевцев родной сохи.

Утопив в алкогольном дурмане, жгли невыездом за бугор.

После казни на каждом канале славословием мыли топор.

Лизоблюдство противно людям, нам стократно ждать невтерпёж.

Не отмоешь свой стыд иудин, не закончив хвалы скулёж.

Преступления, чтоб исправить, помогите идущим вослед.

Дайте право Отчизну славить, упреждая от ваших бед.

Им, задавленным неизвестностью, помогите, и может быть.

Ваши внуки не плюнут с леностью на ваш труп, оставляя гнить.

Не рифмующим сор красивости, а за Русь бойцам-правдоискателям.

Не холопствующим от трусливости, не изменникам, БОГА стяжателям.

Язву душ ваших слава их вылечит, и отпустятся прегрешения.

И для Рая Природа вас вынянчит, без козлов станем жить отпущения.

Не любите  меня  заискивая, докажите  наличие  Совести.

Антиген стихов моих, впрыскивая, вы потомков избавите от болестей!

 

ВСТАНЬ, КАК  Я!

 

Я стою одиноко, как орёл на скале.

Непредвзятое око видит грусть на Земле.

Кляпом слова свобода, кандалами суды.

О В Д мне гаррота, все закрыты ходы.

Прокурорские в доле, Фастовец не изгой.

Подыхает в неволе бывший русский герой.

Под крестом жида раком люд пассивный знать гей.

А Кирилл тот, что в юбке молит ждать царства фей.

Жеребячье сословье от двух маток сосёт.
Власть и нефть и становья и деньжат поднесёт.

А с народа смиренье, Царь от БОГА – терпи.

Пищей служат коренья, хочешь жить, не тупи.

Нас по библии лечат: дал в очко, возьми в рот.

Голубями щебечет на помойках народ.

Я бы взяв депутатов на общественный труд.

Утонул бы в мандатах, что ворюги вернут.
Их дворцы для детишек из семей работяг.

Враз племянники Мнишек станут злее чертяк.

Есть единственный выход, Рай народу, а им.

На кладбище подводу, для Отечества дым.

А пока я в безвестье – антикризис грызёт.

И  хазарские  бестии  отпевают  народ.

Им славянский язычник, что на плахе топор.

Я – единственный хищник, да палач всем кто вор!

 

 

 

 

 

«Где народ? Боится за хвосты, люди одиноки, как и я.

Шакальё все заняло посты, самый честный – Президент ворья!»

ПОГНАЕВ Ю.С.

Не война убивала наших русских солдат.

Что сама убегала от сиянья наград.

Это Дьявола дети власть держа под узды.

Люд в окопные сети гнали ради беды.

Инонациональный сброд славян вычищал.

Повод очень банальный павший русич молчал.

Миллионы на мясо – Русь нужна без людей.

Мы – арийская раса, власть – пархатый злодей.

Не сподобился Гитлер гниль из мира убрать.

Защитил жида «интер» - тьмы безмозглая рать.

Два великих народа, как два брата дрались.

Враг открыл в Рай ворота, смерть за Родину – жизнь.

Мы спасали Отчизну не от тех и не так.

И теперь у расизма жидовни на клыках.

Уцелевшим медальки ну и право на труд.

Снова жмут на педальки, кому Кремль – редут.

Безконечные битва нас уже меньше ста.

А носители митры та же вражья киста.

Чужеверье сгноило геноцидом славян.

Всех в смиренье сманило, ты манкурт значит пьян.

Нищетою и Злобой, но ведом не на тех.

Кто кормил деда полбой, расстреляв без помех.

В лагерях или войнах под семитской рукой.

Мы, как пули в обоймах к Смерти жмёмся щекой.

Отдыхаем в могиле под опарышей чавк.

Русь рабы замолили, повторяя свой мявк.

Иль уже не очнёмся мы под руной родной.

Неужели допьемся до кончины дурной?

Под звездою левитской, к стенке русских с дорог.

В Рай отправит семитский нам ублюдок, им Бог.

Чтоб и там Русь лизала тротуар пред жидом.

А они истязали то огнём нас, то льдом.

От христа руссов трусость, к смерти пара шагов.

Вся еврейская мудрость – сдать своих часть долгов.

Так усевшись на шее, гонят в Рай через Ад.

Депутатские геи славных дев и ребят.

Что доверьем болея, обнимают врагов.

Я, от злости белея, рвусь из их кандалов.

Безконвойные зеки мы гуляем везде.

Но на треснутой деке неуютно звезде.

То, хрипя, то рыдая, то хрипя битым псом.

Мы в весёлые дали дух несём невесом.

Неположено гоям – гей в Кремле запретил.

Как навоз, слой за слоем русс в безвестность могил!

 

МИКРОИСТИНЫ!

Сколь прекрасной и умной выглядит страхолюдина, с набитым едой ртом!

Чтобы избавиться от глупости окружающих, проще проколоть себе барабанные

перепонки, чем всех перестрелять!

Зимняя рыбалка, минус тридцать, сильный ветер, нет клёва, но какое прекрасное

настроение от отсутствующей жены!

Русская грамматика по-еврейски: «меч», «с плеч» пишутся без мягкого знака, а

«речь» или «сечь» с оным почему-то? Или: «реакция иммунная», но «иммунитет»?

Коль не кушаешь на кухне и не ходишь в туалет и не спишь в кровати тёплой

ты не умер, просто бомж!

Только глупцы принимают мир неизменным, не осознавая, что каждая их ошибка

или обман меняет сам мир и их положение в нём и вскоре «думающий, что думает»

оказывается в прямо противоположном месте от изначального. Таким образом

меняется и оценка извне при постоянной самооценке, что ещё далее уводит существо

вглубь ошибочных размышлений навязанных властью людей или веры!»

 

 

СУД  ЛИНЧА  -  СУД  ЧЕСТИ!

 

Кто там встал на защиту тварей? Педофилов или убийц?

Может те, кто без полушарий, или родичи кровопийц?

Не по крови, а по безчестью, по продажности злой души.

Равнодушья окованной жестью, по приказу сынов парши.

Прокурорские и судейские без охоты подельникам мстят.

Суд людей за дела злодейские должен участь решать дьяволят.

Адвокаты по «добронравию», шепчут: «Выпил, да пошалил».

Словно сдуру щепоткой гравия у соседки окно разбил.

«Ну, допустим, слегка превысил – изнасиловал чуть, убил.

Ведь у власти рубля не скрысил вдруг исправится, станет мил».

Их бы доченьку да насильнику, педофилу отдать сынка.

Да не знали, чтоб путь к могильнику, где притушит боль ярь венка.

Смерть безсудная сукам на людях не позволит плодить зверьё.

Станет Русь святой вся без наледи, не отыщешь на ней жульё.

Перебив скотов и дебилов рой заживём в краю русской ладности.

Удалив, как рак гуманизм гнилой дух бойца вернём нашей святости.

Будут рубль ценить, как фунт стерлинга, слово мудрое руссов золотом.

В вечный мир войдёт РУСЬ без пеленга, от стыда умрёт трус, как с голода!

 

ГДЕ  ЖЕ  ТЫ?

 

От желанья сводит руки, так любить тебя хочу.

Шлясь мимо, дразнят суки, терпеливо я молчу.

Сухость в горле, в сон кидает, только ночью не заснёшь.

Сны такое заплетают, что себя не узнаёшь.

Не поднял руки ни разу с лаской я на крайнюю плоть.

Приглашенья жду на базу – потереть о губы кость.

Далека твоя ласкуша, ожиданье жжёт огнём.

Жду я ласк родного плюша необъезженным конём.

Ты приедешь, мы помчимся с диким рёвом на устах.

Чмо фригидное пусть злится, тихо сидя на хвостах.

Зависть тем присуща тварям, что и рады б но, увы.

Мать ханжа, отец сын гари, только мы с любимой львы.

Счёт начнем, не остановишь – трое суток марафон.

Ты меня азартом стоишь, атомный твой патефон.

Дни считаю, словно годы, вот приедешь, оторвусь.

И спою другие оды про любовь, или за РУСЬ!

 

 

 

 

 

 

Мне любой из левых самый правый.

Заслужил я званье – ВЛАСТИ ВРАГ!

К Родине любовь святое право.

И отрава при начале драк.

Я луплю врагов кто ниже ростом.

Не боясь бить тех, кто посильней.

Ангел всех одним равняет ГОСТом.

Предал Русь – вражина, значит бей.

Изначально, словом если воет.

И ножом, коль сучит кулаки.

Русь моя в хазарской гнили тонет.

Нас друзья вписали в вахлаки.

Поднимайтесь Правды ЛЮДИ-БОГИ.

С русскими Богами наравне.

За политику хоть день сидел в остроге.

Нет тебя среди толпы ценней.

Трус? Тайком дай денег в оправданье.

Своего  никчёмного  житья.

Может внук, осилив воспитанье.

Станет вполовину хоть как Я.

Слишком много Падликов и Кацев.

И урюк нам лучше бы в развес.

Спасая шкуры, разбегайтесь зайцы.

Проснулся русс, готовься сдохнуть Бес!

 

 

СТАНЬ  ХОТЯ  БЫ  БОГОМ!

 

 

Псы сидят да на цепи я вроде на воле.

Из вольеров им нельзя, ну а мне тем более.

Я душой, как этот пёс к Родине прикован.

А она за стенкой спит тоже вся в оковах.

Поломали тех, кто трус и тебя, коль слабый.

Руссам лишь святая Русь, стань орлом не жабой.

Я зову вас всех к Богам, пусть трудна дорога.

Богом стать совсем легко, если терпишь долго.

Недержание мочи, знать отбили почки.

Червяки наши врачи, за расстрелом, в ровчике.

Враг с картавостью пархат, шестерит цензура.

Все кричат вражине: «Брат» боясь пули-дуры.

Только мне не смерть страшна, а плевок измены.

Тошно жить на вешалах, по мне рвите вены.

Вся в крови моя душа – пейте, прозревайте.

Только Русь, как гниль клошар в урны не бросайте.

Я готов по капле лить кровь во искупление.

Не желаю я ходить сукам в услужении.

Тишина царит кладбищ с кошерными мессами.

Женщин нет, в штанах бабищ не сделать поэтессами.

Ложь засела в головах и сердца сожрала.

Я ору – звереет мент, ждёт команды с фала.

То ли я осип и сгас, то ли глух народец.

Раком тычется в матрац в веры их колодец.

Враг кричит Руси: «Смирись! Все грешны, так кайся!».

Правнук ангела в восторге от призыва: «Майся!».

Он  мучений,  переев  скопленных  врагами.

Лает с гордостью на должных быть его друзьями.

Муравьёв смешны плевки – падают на них же.

У орлов всё небо путь, тем к параше ближе.

Я потомков жду ответ, всё  душою  чую.

Только б НАЦИЮ сплотить, вот и озорую!

БАБЫ!

Кто же вы ЖЕНЩИНЫ в русских селеньях?

Бабой прозвали мы женщину мать.

Грузом забот перегнута в моленьях.

Где уж тут святости отыскать?

То варка сечки, то силоса рубка.

Избу подместь и убраться в хлеву.

Мужу дать завтрак, вон порвана юбка.

Печь побелить, починить городьбу.

Деток срядить на учёбу, гулянье.

Еды наготовив, успеть постирать.

Огород прополоть, шерсть лежит для валянья.

Поштопав носки, надо яйца собрать.

Вечером мужу подать сытный ужин.

Он ведь добытчик деньжат для семьи.

Ребёнок вернулся, разбит, иль простужен.

Подстилку сменить супоросой свиньи.

Вязка, кройка, шитьё, корова.

Подоив, приласкать  суметь.

Даже  если  она  оторва.

Лучше нежную песню спеть.

Ночью муж хоть умри да выдай.

Чтоб со стонами для хвалы.

Так вся жизнь на расчёске гнидой.

Перед всеми «курлы, курлы».

Почитать бы, да нету времени.

Размышленья – в Австралии лёд.

Тянут БАБЫ РУСЬ, лапы в стремени.

САТАНА исус – гнёт и бьёт!

ЛЮБИМЫЙ  С  НЕБА!                              ПЕСНЯ.

Я люблю тебя, не познав любви.

Хочу быть  твоей  веки вечные.

Милый, где же ты вся душа в крови.

Появись, сойдя с пути Млечного.

Я любовь зову над разрыв-травой.

Всё твержу слова Богом  данные.

Позвони зарёй светлый ангел мой.

Я  люблю  тебя  долгожданного.

Буду ждать тебя меж пяти углов.

На  сырых  ветрах  одиночества.

Песней сердце греть средь тоски штормов.

До  седых волос по пророчеству.

Пусть смеются все над мечтой моей.

Без любви живут  лишь  негордые.

Мой единственный приходи, согрей.

Жгут дожди подруг всё  недобрые!

 

Нас заставили любить всех кого попало.

И от этого любовь редким чувством стала.

Приручили Русь страдать, в том, найдя отраду.

Обещали  даже  Рай  лопухам  в  награду.

Вместо Бога СЕРТИ лик дали на проклятье.

Нас любой славянства враг держит за запястья.

И язык уже не тот и не те поверья.

И Природа от обид крутится в Возмездье.

Стали сами мы не те, что цвели отвагой.

Друзей лупим мы в боях обожравшись брагой.

А врагам поём хвалу, жертвой идя к плахе.

Пищей нас несут к столу, перемазав в страхе.

Жизнь достойная лишь псов, да и смерть не слаще.

Русь идёт по миру снов под нацизма марши.

Впереди и мой черёд убегу ль не знаю.

СМЕРТЬ, обняв меня, ведёт вроде бы не злая.

Ей ведь тоже хотца есть не кого достала.

И её прельщает ЧЕСТЬ, хоть нас очень мало.

РУСЬ идет,  полужива скабрезного  вида.

Вышибает плетью смех сын звезды Давида!

 

ПЛЯЖ!

 

Я лежу почти, что голый на прожаренных камнях.

А вокруг все на матрацах, покрывалах, простынях.

Пляж, жуют как с голодухи, словно в этом жизни суть.

Я ищу на чьём лице бы мне духовно отдохнуть.

Но у каждой сигарета, дурь висит в окороках.

Даже секса в тушах нету, если вакуум в мозгах.

С умным видом гложут кости вражьей власти новостей.

Ловят кайф от пошлых песен, чтя владыками гостей.

Загорели,  догорев  без  остатка  души.

Все ОНО, что петухи, что фригидность клуши.

И плодят такой же скот межнациональный.

Перетраханные  в  рот лжой синагогальной.

Там пархатый – друг жида, с псевдонимом …тин.

Прописалась к нам беда, вечно воду мутит.

Пока перхоть не смахнём с головою вместе.

Горя досыта нюхнём с цепью на  насесте!

 

…

 

Чумаходы-мусора,  ебланы-парашники

все на части рвут меня, словно рубль бумажники.

Рвут, нисколько не боясь, если нет КАНОНА.

Он подпоркою у них вместо ножки трона.

Я зову на помощь люд, в креслах только ссуки.

Лучше б было утонуть, не дав геям руки.

Судьи, мэр и прокурор – душат  нищетою.

Президент молчит как сыч занятый собою.

Ни жены и ни детей, женщины любимой.

А вокруг одни рабы плач несут с повинной.

Им привычнее лакать из врага копытца.

И равняя по себе НАС, зовут упиться!

РАДОСТЬ  ГИБЕЛИ  ВРАГАМ!

 

Если пьёшь без закуси не чудно, что какаешь.

То  выходят  в  лишнее  личные  мозги.

Став такою мерзостью ты уже не якаешь.

А рабом безропотным отдаёшь долги.

Ниоткуда взятые в никуда приведшие.

В рабское смирение перед жидовнёй.

И живут голодные сильно поредевшие.

Под плетьми властителей чтя своей роднёй.

У врага естественно Гордость в жополизме.

Им самосознание руссов ни к чему.

И орут паскудники о космополитизме.

Ну а кто за НАЦИЮ так того в тюрьму.

Всё перегорожено мощными заборами.

На уме запорами, смелость во тьме цепей.

Нам бы снять запреты все, что стоят заторами.

На  реке  развития  человечьих  дней.

Носят флаг захватчика, славя государственность.

Да все верят в идола, что с левитской мерзостью.

Президента  жалуют – русичей  изъян.

Главного  корыстного  палача  славян.

Пропив, что не продало, ходит чмо советское.

С водки тупорылое, гнутое под секс.

Вроде бы славяне, но Гордости не ведая.

Идеологический жрут с отравой кекс!

 

«НАКАЗАНИЕ»

 

Наказать преступника, чтоб стало неповадно прочим воровать.

Руки отрубить по локоть мало, лучше сжечь, или колесовать.

Кто орал: «Топи его робяты!», а один петлю спешил вязать.

Только все примолкли, как ягнята, стоило пархатому сказать.

«Исказним вора, а он один, кто его заменит на работе.

Специальность редкая, в почёте прожил он, пока не стал судим.

Есть у нас два ангела – два брата, нам и одного то за глаза».

Так и порешили всякий рад был за «разумность» громко рявкнуть «ЗА».

И сейчас порой власть режет штаты, пусть дебил, но свой, а значит жаль.

Зама нам оставить без зарплаты, стрелочника гложет пусть печаль.

Истинный найдёт ли в ком защиты, одинок и в том его вина.

Сократим из жизни, руки мыты хоть душа, как дьявола черна!

 

В  ПАМЯТЬ  О  СОВЕТСКОЙ  ТЕЛОГРЕЙКЕ!

Один рукав на липочке трясётся, второй пробит, как пулей разрывной.

А воротник полгода, как истёрся, я в телогрейке мученик, святой.

Засаленная вся хоть жарь картошку, след сапога прокрашен на спине.

И снизу слева друг прожёг немножко, заплата справа крепкая вполне.

Ношу я телогрейку восемь сроков она мне друг уже почти что мать.

Из-за неё я тонну снёс упрёков мне ей уже нет смысла изменять.

Две пуговицы целы, те убиты, карман дыряв – весь в этом политес.

Но Совести в неё побольше влито, чем в кровососах из ЦК  кпСС!

 

 

ВСЕ  ВЛАСТИ  ТА ЖЕ ПЬЯНЬ ДА РВАНЬ!

 

Делились по-братски лиса и собака,

нашедшие сладкий кусок.

Взялась им помочь хитрован-обезьянка,

разгрызла кусок на глазок.

Одна половина побольше тянула,

судья уравняла права.

Да видно в запале излишне куснула –

чиновная глотка резва.

Судила, рядила, пока не доела,

неравные оба куска.

Лиса и Собака смотрели, им пела

довольная очень судья!

 

…

 

На безнадёжном ставят крест.

О РУСЬ моя, где твоя воля?

Тысячелетняя пархатая недоля.

Ужель убила дух и жест?

Который видели враги.

Левой на правое предплечье.

Уж лучше пасть в весёлой сече.

Чем с Родиною на торги.

Мы под крестом устали гнить.

Тонуть под каиновой дланью.

Народ, записанный в закланье.

Бог не позволит схоронить.

Исус пал жертвою ОТЦА.

Во  искупленье  иудеев.

Русь на алтарь ведут халдеи.

От вавилонского венца.

Народом избранным себя.

Щенки избрали Магдалины.

Подлы, жадны и горделивы.

Иных  покорностью  губя.

Придумав Рай для дураков.

Их в этой жизни обирают.

И чуть не досуха сжимают.

Не сняв навешанных оков.

Дурак – два РА, он дважды светлый.

Но злость и ангелам дана.

Вот росс проснётся всепланетно.

Тогда всем ворогам хана!

 

 

…

 

 

 

 

Если под крестом распята Русь.

Воют дети, как безродный пёс.

Значит, виноват  бубновый туз.

Что прибил на спину ей христос.

Да, путяты гнали нас мечом.

А добрыни факелами жгли.

Нам бы грудью встать перед плечом.

Что толкало души в царство тли.

Слово «грех» пришло от христиан.

Светлым душам Ад был незнаком.

Киевскую вотчину славян.

Посадили первую на кол.

А потом смешали языки.

Чтоб друг друга росс не понимал.

«Разделяй и властвуй!» земляки.

Так решил кто мясо доставал.

Дал кликуху ставленнику «путь».

Торта ложью вымазав его.

Простодушный пёс сглотнул всю муть.

Принял он хорька за своего.

И совковой тупостью гордясь.

Голодая, жрущих  обелял.

Иногда совсем уж разозлясь.

В митингах души гнев изливал.

Потрындит и снова под хомут.

Чтоб кормить собой своих врагов.

И в четвёртый скотство изберут.

Потому что скучно без пинков.

Я – ПОЭТ, плюю властям в лицо.

Что холуйски лижут вертикаль.

Отчего же на одно крыльцо.

Ставят скот и люд из Трансвааль?

Словно твари – россы, как и Я?

Они СПИДа политического гниль.

Чище воздух даже у ворья.

Чем в Кремле душонок их утиль!

 

СТАВКИ  СДЕЛАНЫ  ГОСПОДА!

 

Уплыла, улетела, растаяла.

Сиволапая, буйная РУСЬ.

Ты прости от измены усталая.

Я к тебе никогда не вернусь.

Я во Франции тру покорно.

Плиты каменные «Пигаль».

Суки красные взяв за горло.

Мне хотели устроить Рай.

Пуля-дура сверкнула мимо.

Видно мне ещё не судьба.

Крым растаял по левому борту.

Ставки сделаны господа!

 

 

 

 

 

Тяжкий крест на долю россов христианский бросил Бес.

Гордость – грех, сказали боссы, рабство тиснули в замес.

Мол, все нации едины, хоть орёл или свинья.

Чурки – братья всех блондинов, ггоссиян одна семья.

Воспевая подхалимство, расплодили  холуёв.

Любит раб иудаиста, даже отчий отдал кров.

Шустеровичи в эфире, а чубайсы у руля.

Русским плохо в этом мире, подлый – вроде враг Сруля.

И неважно врёт паскуда, что отнюдь не иудей.

Или бес блюститель блуда из абрамовских кровей.

Чурка предал свою саклю на Россию жить придя.

Превратился русский в паклю для сожжения  себя.

Если  в  Иерусалиме  твоя   родина  и  плоть?

Дуй туда, где всем сулили серебрянок всыпать горсть.

К тридцать трём получит каждый золотой иудин крест.

Я умру в степи от жажды, ни один из этих граждан

мой не встретит мирный жест!

 

 

ВОЗРОЖДЕНИЕ  РУСИ!

 

 

Смейся жрец – Руси вражина ты достаточно успел.

Но уже слаба пружина твоих самых гнусных дел.

Мы забыли веру предков, у руля сатрап беды.

Христианские объедки отравили все сады.

Бог-Отец детей не слышит, мы родной забыв язык,

в церкви мёртвым духом дышим с диким лаем псов цепных.

Обрекли себя на муки – государство сотворив.

Есть надежда, что хоть внуки возродят святой наив.

Дураки – святые дважды боль народа их гнетёт.

Жаль число их среди граждан не в ту сторону растёт.

Все они не курят дряни, на холопов зря не злясь.

С русаком добрее лани на врагов РУСИ змеясь.

Мы не просим денег горы, мыслям хватит что растёт.

Сил Добра боятся воры, чья вот-вот звезда зайдёт.

Они все пока у власти нереальный мир творят.

Мы их стрелы в глупом дарсте, на дворняге пук репья.

Слышу поступь великанов, это новый идёт росс.

Шоры сняв, порвав арканы, спешит чистить ярью грёз.

Пусть жидовские ублюдки маскируясь под людей.

Не надеются в маршрутки заманить своих идей.

Ведь славянам дух телячий опротивело нести.

Чтоб не пить воды мертвячей, надо Родину спасти.

Только лишь разбив оковы на сознании людском.

Мы весь мир введём в толковый сад славян арийский дом!

 

 

 

 

 

 

 

НЕ  электорат  ГОЛОСУЕТ,  ВАЖНЕЕ  СЧИТАЮЩИЙ!

 

Мне бы силу власти я бы сделал много.

Только властность силы не на той дороге.

Сладкоговорением  хвалятся  убогие.

Но для дел народу не доходят ноги.

Власть – погонщик стада, что толпой зовётся.

К должности тюремщика гнилодушный рвётся.

Проиграешь выборы с Честностью на знамени?

Прогорят и косточки в сплетнях дружном пламени.

Нет, овце не спрятаться под шакальей шкурою.

Сдавят по закончику – завопишь фистулою.

Уж тогда останется жить скотиной стриженой.

И с самооценкою до подошв заниженной.

Зная это, мудрые не идут на выборы.

Записали результат загодя кикиморы.

Пусть наивные не ждут от системы сбоев.

Нет процента и графы у слепых изгоев.                                   х

Если оборотень ткёт для верхов подарки.

В море пенсий заплывёт яхтой не байдаркой.

Кукловод марионеток сам на ниточках висит.

С разрешения хозяев на них грозненько свистит.

Цель любого кандидата, власть, не брезгуя лизать.

А она всегда пархата, по делам легко узнать.

Кандидат поёт Осанну обрезанцу своему.

Обещая «ДО» всем манну, потом гонят всех в тюрьму.

Ждёт в дерьме до подбородка шанс спасителей предать.

Крыльев свист, орлиный клёкот – пьёт Прокрустова кровать.

Кто за Русь готов сразиться, путы скромности сорвав?

Подходи, готовясь к смерти русской Вольности зуав.

Ни похвал не жди, ни денег от своих, а только лжи.

Нас потомки всех восславят, получив побед коржи!

 

 

х  - убрана графа «Против всех» и явочный процент голосующих,

позволяющий легко фальсифицировать голосование.

 

РУССКИЙ ИСЛАМИСТ – ПАСКУДА!

 

Ислам – дитя Иудаизма, они воинственны всегда.

Нам христианства, сунув клизму, жиды распяли без труда.

Засрав мозги непротивленьем Сруль захватил российский руль.

Назначил ЕВРО  Провиденьем, в холопы, кинув вольный рубль.

Урюки тоже захотели ограбить, верой отравив.

Зовут в Ислам, чтоб мы потели, на их бахчах себя забив.

Забыв арийский гордый дух должны с вражиною молиться.

И к чуркам в стадо, молча влиться, кормя сионских евромух.

Национальность, позабыв холуй жида фашизм восславит.

Что ныне сладостно гнусавит, совков и ариев стравив.

Когда умрёт последний росс, то обстановка станет краше.

Кавказ в хазар вольётся марши, на Будду кинется христос.

Тогда все вспомнят о Руси, в булат  языческие корни.

С ножом в спине, при свете молний умрёт, Ислам, зачёт вкусив!

СПИШЬ  С  УРЮКОМ – ПРЕДАЁШЬ  РОДИНУ!

 

Споили русских мужиков.

Осталась память лишь да облик.

Их дрессирует бабий окрик.

Ведя в тень собственных божков.

Мать  и  материя – одно.

Все . ляди материалистки.

В матриархате феминистки.

Мужик – опарышем в гавно.

От пьянства русских уходя.

Бабьё берёт в мужья чурека.

И вот уж Русь – мать человека.

Что бьёт своих, врагов щадя.

Их изначально больше нас.

Жидов желание учтите.

Когда лишь бабья мощь в зените.

Что задом тычется в Парнас.

Дух  и  материя – враги.

Слабеет он, она звереет.

Плодя ублюдков, всё полнеет.

Ну, разве жиже чуть мозги.

Но что булыжникам до них.

Лет через двести росс исчезнет.

Безславье пасть свою разверзнет.

Срыгнув исламских всех родных.

И  МИР  проглотит чернота.

Травы, деревьев, лиц и неба.

Ржаного лишь не сыщешь хлеба.

Пшеничный любит сволота!

МИТИНГИ   НЕОКОММУНИСТОВ!

 

Двадцать два старпёра набежало и давай жидёнка восхвалять.
Век назад жидовских геев жало в сердце он Руси посмел вогнать.

Еврейское носила имя бабка, внук под кличкой «Ленин», он же Бланк.

Пусть палача он не оставил лапки, знает мир его купивший Банк.                            х

Славит падлу кучка тупорылых, вспоминая, как обсасывали люд.

Лезут вновь с пятном мужей постылых с тайной мыслью, ну а вдруг нальют.

Но в мехи гнилые только дурень молодое может влить вино.

Жирику противовесом Зюга курень, но не рвутся псы в Бородино.

Лучше капли слизывать у папы, чем сравняться с гордой нищетой.

Коммунисты – это не растяпы, Сатане ведь тянут аналой.

Не может патриотом слыть жидяра в России, где бандит он и палач.

Росс должен оторваться от водяры и подарить врагам предсмертный плач.

Настало время действий для подростков, кепеэрефник гниль одну увлёк.

Долой старьё, нам в Нации повозки пора уже класть битвы уголёк.

Обиженный на критику достойно лишь подтверждает правоту мою.

Я верю, разольётся РУСЬ привольно, всех неодумавшихся в стыдобы петлю!

 

 

х – Международный Еврейский Банк   Якова Шиффа.

 

…

 

Гнать пора проклятых инородцев.

Нет причины жить им на Руси.

Предали скоты свои колодцы.

Родину  плевками  оросив.

Росс доверчив вот его и грабит.

Всякий мерзкий полоумный сброд.

Кто Русь – мать для многих наций славит.

Тот пришёл из вражеских ворот.

Родины нет, значит, нет и Чести.

Обобрав кормилицу и Мать.

Кто построит дом на новом месте.

Тот Россию станет добивать.

Дети басурман рожают внуков.

Русских баб купив за полцены.

От их наглых взглядов, рук и звуков.

Мы уже морально, но больны.

Сколько подлых трюков в арсенале.

Чтобы облапошить дураков.

Если б «наши» власти ссук карали.

Стало б меньше русских мудаков.

Где родился, там и пригодился.

Коль шпион – мук адовых прими.

Святостью блестят любые лица.

В каждой нации тварюгу заклеймив.

 

 

К   БОЮ!

 

 

В пасть языки рабьи, или в жидовский анус.

Кончилось время париев, руссы подняли парус.

Пусть говорят стрелы, только рабы немы.

РУСЬ – это наше дело, Сиона долой Систему.

Вздыбили к небу знамя с поступью великанов.

Чуркам пора в пламя русских святых Бесланов.

Кто призывает к миру? Трус или вор у власти.

Хватит ходить в сирых, пархатых молясь касте.

Гангрену не лечат мазью, язычники – Дети Бога.

Мы за бойцовую Азию, ворогов кровь Сварогу.

Русский один равен тьме голубых инородцев.

Не нужен Руси барин, зовущий её уколоться.

Плавать в чеченском спирте, или родном самогоне.

Но главная падла в митре гюрзы яд в библейском слове.

Лишь бы дебил молился, ведь Вера – кротам Солнце.

В поклонах холуй бы бился, чтоб выкрасть его червонцы.

Хватит жиду отъедаться, государство своё славя.

Время на баррикады, славянское подняв знамя!

 

 

 

 

 

ВРАГ  -  ЕСТЬ  ВРАГ!

 

 

Враг не имеет нации, возраста, веры, чести.

Чёрные ссуки, кацы ли все одинаково бестии.

Хороший еврей – сказка, жид это сволочь, значит.

Пуля паскудам – ласка, пытки – отцам плача.

Иудаизм – гнилость и Христианство тоже.

Смерть для врага – милость, сдирайте живьём кожу.

Тогда убегут твари с русской земли нашей.

И рабьи долой хари с вольных славянских пашен.

Дети растут быстро, Ирод жаль сбился с курса.

Мне бы туда вахмистром, уж я бы нашёл исуса.

Если урюк урюка режет, жидом натравлен.

Русский, забыв брюкву, вырастет, трижды славен.

Цыганская мразь гложет наш каравай братья.

Хуже зверь с русской рожей, мирная его хартия.

Властью прикормлен ссучьей, Русь помогает грабить.

С мафией справился Дуче, путь бы его восславить.

В Харбине сейчас просто за взятку пришили к стенке.

Трупам, гниющим у моста, вороны клевали зенки.

Новый сто раз взвесит, о позоре и смерти зная.

Вычистим всякую плесень, РУСЬ засияет святая!

 

 

МАРШ  ЧИСТОТЫ!

 

 

Эй, урюкам нет здесь места.

Это край суровых зим.

Русским – русская невеста.

Чуркам – спички да бензин.

И жида кусок пархатый.

Из Руси священной вон.

Нежелаешь? На лопатой –

Хитрожопый покемон.

Не криви «культурный» рыло.

Знаю, стакнулся с врагом.

Оттого и брань немила.

Растюфляй и дурогон.

Речь груба, но только с тварью.

Да до первого кола.

РУСЬ украсим трупов сканью.

Не закружится юла.

Разбегайтесь через щели.

Крысы, гниды, пауки.

Пока на кол не надели.

Вас – позорные волки.

Жид, ублюдок, чурка сраный.

Русь святую очищай.

Иль накормим всех отравой.

И в дерьмо, по рангу Рай!

 

 

ССУКИ  ЛЮБЯТ  ПЛАКАТЬСЯ!

 

Чтобы ссука ни кричала,                                              х

никогда  не  верьте  ей.

Слишком часто привечала,

наша Родина  . лядей.

Христианские ублюдки,

говорят бойцовость - грех.

Лишь бы рабские желудки,

не познали мир утех.

Морды тех пошире жопы,

что в дворцы едва входя.

На любого брызжут злобой,

втрое в русские мудя.

Ведь у власти только твари,

то ли чурка, то ли жид.

Вместо душ щепотки гари,

на Руси им в радость СПИД.

Наркомания и пьянство,

капитала терроризм.

И девчонок наших . лядство,

для евреев не расизм.

Их задача уничтожить,

Русь, с урюками смешав.

Захватить никто не сможет,

даже горло перервав.

БЕС – отец Иудаизма,

Христианством отравив.

Занял Русь и правит тризну,

нас в холопов превратив.

Наплодил конфессий свору,

всех на нации разбив.

И поставил в дирижёры

тех душой кто шелудив.

Русь, проснись, дави ублюдков,
миллион цвети веков.

Я с тобой. Покорность – дудки,

нет у АНГЕЛОВ грехов!

 

х  - ссука не пол животного, а коррумпированная властная тварь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

УДАРИМ ЕДИНОЙ  НАЦИЕЙ!

 

Русь, почувствуй запах Воли.

Я с погоста вспять зову.

Нас враги считают колли –

дрессированное тьфу.

Не маню конфеткой Рая.

Но и цепи рабства сняв.

Мы пойдём, чтоб Русь святая.

Встала, голову подняв.

Я плодить чинуш не стану.

А за взятку вечный стыд.

Нет содействия Корану.

И сектантства вон улит.

Если враг зовёт к покорству.

И к терпенью нищеты.

Плюнь в пархатое обжорство.

С тварей лжи сорвав бинты.

Славянин – РУСИ хозяин.

Гости цыц, не то пинка.

Мы теперь не пасть раззявим.

А рублём прижмём штыка.

Кто там лает не по-русски.

Дуй в нору и там чушкуй.

Приезжай к нам минский, тульский.

По своей цене торгуй.

Выше НАЦИИ нет права.

Все, ударив заодно.

Мы исправим и Варраву.

Дружбой, выткав полотно.

Олигарх и бомж помойный.

Всё для Родины отдав.

Встанет сын святой и вольный.

Сверхдержаву  воссоздав.

Тьму, прогнав иезуитов.

Присосавшихся скотов.

Выйдем мы из ранга битых.

В стаю гордую орлов.

«Где родился – там сгодился».

Предал край отцов – позор.

Что украл, то взять не мылься.

В беззакония зазор.

Пожил враг на нашей шее.

За аренду заплати.

Русским – РУСЬ и к чёрту геев.

Прочий мусор пшёл с пути.

Нас таких уже немало.

Всяк раба в себе убей.

Делом стой за русских славу.

Вместе мы любых сильней!

 

 

 

 

К  НАЧИНАЮЩИМ  ПОЭТАМ!

«Если честный значит нищий.

Страху ты тогда не друг!».

Если Бог сказал: «ПИШИ!» не ропщи, услышав ругань.                                  ПОГНАЕВ Ю.С.

Ещё яростней круши, верен путь резвее струги.

Да, безмолвны тиражи, к микрофонам не прорваться.

Там жидовские паяцы правду льют из сора Лжи.

Тот Поэзией в мир жахнет, кто за Честь грел доски нар.

Пост чинуши, возраст дряхлый не уважить, как нектар.

Умный вид все снобы носят, речь плавна, костюм новьё.

Для себя лишь счастье просит – дистрофичное гнильё.

Пусть неправильная рифма, ритм, как пьяный в гололёд.

Совесть есть? Не надо лифта, СЛАВА точно вас найдёт.

Пусть верлибр непрозрачен, речи строй народно груб.

И метафор лик невзрачен, важен лишь бойцовый чуб.

За народ так против власти прёт ПОЭТ не рифмоплёт.

Бог ведёт к достойных касте, а не злой чиновный сброд.

Мастерство придёт с годами, если с гадами не свой.

СМЕРТЬ не гнётся пред жидами, если с ними выйдешь в бой.

Пусть и Ад не испугает, встань с коленок ПАТРИОТ.

ЧЕСТЬ  ОТЧИЗНЫ освящает, на Парнас тебя ведёт!

 

 

РАБСТВА КРЕСТ!

 

 

Русью правит сброд враждебный инородцы и ворьё.

А народ, как оглашенный, позабыв про святость духа,

ценит вшивое старьё.

Дела нет рабовладельцам, руссы все хоть перемрут.

Взяв китайцев да корейцев, скажут нам христопродавцы,

что всегда так было тут.

Ложью кроют пол и стены, в подсознанье влезли псы.

И уже готовы в гены, всыпать яд еврейской догмы,

дав ей русской вид красы.

Иисус – жид, в кайф евреям, ЕВРО – это их деньга.

Внуки мы Гипербореи, вся культура – руссам слава,

пусть не врёт нам пустельга.

«Русс не знал ни речь, ни Бога до пришествия Христа.

Пням молился, жил в берлогах, словно зверь сырым питался,

и едва считал до ста».

Тварям так нас легче грабить, благодарность, взяв, как щит.

Им покорство в русских славить, Сатана Отец-создатель,

через церкви их велит.

Где ты раб скота не выше, глянь абрамы как живут.

В нас плюют, хоть Русью дышат, в войнах Русь уничтожая,

нашу кровь жиды сосут.

Молодёжь, с креста сорвитесь, Бог-Перун боец не трус.

Псы, в Израиль там молитесь, Русью русский должен править,

наша ВОЛЯ, наша РУСЬ!

 

 

 

 

РУСИ - погибель, МИРУ – СМЕРТЬ!

 

Обожествлённая любовь брела устало по планете.

И волочились вслед за ней её заплатанные сети.

Шла безутешная в слезах, её толкали все незряче.

Кому нужна теперь ЛЮБОВЬ, все ищут бешено удачу.

Сорвали золото с груди и на шашлык с вином сменяли.

Передохнуть зашла во храм и там богиню освистали.

От этой чёрствости людской она страшнела и старела.

Брела голодная, забыв  и  лук  и огненные стрелы.

В отрепьях, тощая, с клюкой она прошла уже полмира.

Народ повсюду голодал, а власть кошерная царила.

И те и эти – без души, от жажды золота – глухие.

От вечных праздников тупы, наполовину все бухие.

Краюха чёрствая, что торт, коль подана Любви с душою.

Да иисусовы рабы души остаток в суп с лапшою.

Давно уж похоть правит бал, мы как с Содомою Гоморра.

А Дьявол рожки золотит довольный мощною опорой.

Готов он знамя водрузить над покорённым белым светом.

Но Мать-Любовь ещё жива и всё никак не канет в Лету.

Нас ещё много на Руси душой святых, голубоглазых.

Убьют последнего и МИР, распнёт хазарская зараза!

 

РОЖДЕСТВО  ХРИСТОВО!

 

С упоением скота все друг друга поздравляют.

С днём рождения жида, что полмира угнетает.

И  желают  как  себе   троекратного   терпенья.

Неужели  эти  «Б»  тоже божие творенья?

Иисусовы рабы угождать привыкли власти.

Лезут с радостью в гробы иудейского ненастья.

Жид Алексий в СМИ с ним вся краснозадая верхушка.

Черт, на русском голося, сыпет нам мацу на ушко.

Страшен с Гордостью холоп для пархатого ублюдка.

На ЯЗЫЧЕСТВО поклёп возвели рабы желудка.

Мол, сжигали христиан и иначе клали жертвы.

Все грехи свои на нас поскидали слуги ренты.

Хоть сакрально лишь они людоедствуют и ныне.

Русь швырнули в полыньи на реке с потоком гнили.

Зазомбировав людей, крест на спины положили.

К безнадёжности бомжей русский край приговорили.

Христианством всяк согнут под жидовскою пятою.

Облизав своих иуд, русс пинка уже не стоит.

Скоро праздновать пойдёт палача он обрезанье.

Превратив страну страданья в тишь кладбищенских красот.

Ведь при тварях у руля никакой свободы слова.

Холуям мацы и плова, а противникам петля.

Если встанет кто как Я божьим сыном у Сварога.

Тьма накинется жулья и сожрёт без некролога.

Порознь нам без пользы бить, надо стаею орлиной.

Подвиг Данко – шаг тигриный сможем фарсом повторить.

В этой жизни край, любимый без жидов заселим Рай.

Славный дух зальёт лавиной всей планеты каравай!

 

ОДИНОЧЕСТВО  ТОЛПЫ!

Я как яблоневый лист сорван, пущен в плаванье.

Фейерверка огоньки не согреют боль.

Месяц бродит, одинок городскими плавнями.

Отпевает тенью крыш горькую юдоль.

На конвойных дулах блик, култыхает Родина.

Поводырь определил путь на эшафот.

Век в колодках, кандалах – половина пройдена.

Пол-Руси лежит в гробах, вот такой нам вход.

В паутине грёз хмельных под насмешки Подлости.

Грязной девкой за пятак  опускают Русь.

В нас терпение куют и пристрастье к болестям.

Мы – вчерашняя листва, что сорвала грусть.

Одиночками толпу ветер конвоирует.

Жадность, Глупость по бокам, гонят по Земле.

Чмо с покорностью дерьма волей не бравирует.

Коль распято на кресте, как на бороне.

Ложным именем, рядясь поп, кричит о святости.

Брюхо к носу но, мол, Злу с ним не по пути.

Иномарка говорит о паскуды жадности.

На могиле Совести душе не прорасти.

Русс восстань и прогони объедал отъевшихся.

ВЕЧЕ всё решит как встарь в пользу для людей.

Пусть неверящий уйдёт в толпы изболевшихся.

Куда сбросим не жалея полчища . лядей!

 

ГДЕ  ЖЕ  ВЫ  ЛЮДИ?

Я последний, нет, не с края, я – последний ЧЕЛОВЕК.

А вокруг толпа глухая псов, что гонит в яму бек.

Все угодливы по рабьи, что-то рыбье в их глазах.

Ссат конечно не по-бабьи ну и плеч не тот размах.

И по крови вроде руссы, да фактура хороша.

Но дрожат за шкуру трусы, воздух страхом вороша.

Вши у власти иисуса готовы лизать сапог.

Нет бойчее этих гнусов, что упали на лоток.

И холуйски просит, ешьте, земли отчие даря.

«Долг простив – врагов утешьте, мы привычны к сухарям».

Русь, лежащую на плахе, я один не сберегу.

Где ты русс Отчизна в прахе, вместе вдарим по врагу.

Подходи не раб душою Русь спасать от волчьих стад.

Я устал служить лапшою той, что враг жрёт словно брат!

…

Самый хитрый из . лядей ну конечно же еврей.

Иисус что взят их богом был при жизни тихий гей.

Эти дьявола сыны поселив паскудство в сны.

С Ш А купив за доллар полюбили галуны.

Возмечтали мира сласть под свою подсунуть власть.

Сам войны не хочет ссука, ссыт обжечь халявой пасть.

Обманув детей Ислама, Иудейства злая мама.

Объявила Газават, вот такая в мире драма.

Вся земля теперь воюет, мало жертв - еврей горюет.

Когда Смерть покосит всех Мойша вволю пожирует.

Оглянись везде жиды, поле чистят для Беды.

Шанс последний есть сразиться, кто не трус плотней ряды!

К   ДРУЗЬЯМ!

Мои погибшие друзья, я не виновен перед вами.

Ну, разве слишком Правды знамя я поднял, что у нас нельзя.

И Сатана открыл огонь, но мимо падали все мины.

БОГ охранял меня незримо, как крышу вытянув ладонь.
Я хоронил ВАС, как себя слезой закусывая водку.

И злость на Бога рвала глотку, ну почему опять не я?

Так не стоит теперь вопрос, мои стихи – ответ иисусу.

Его родившей – сына скунса, за христианства гниль разнос.

Я, меч, оттачивая рифм, срубаю головы дракону.

Дурачат мир жидов иконы, прекрасен лжи паскудной миф.

Я должен бить за четверых, за триста, сотню миллионов.

Чтоб на Руси не стало тронов, и псов смирением больных.

Стих не могильная плита скорее крылья в край священный.

Воскреснув с музыкой победной, займёте главные места.

Прощённы станут все грехи мои и ваши и забыты.

Скотов воспитывая битой толпой, отправим в «петухи»!

…

Из глубин Иудаизма, кинул клич еврейский царь:

«Мир залив исуса свинством, вздёрнуть мудрых на фонарь!»

Раздают отраву миру бесы в масках Доброты.

Даже морят по ранжиру, массы в первые ряды.

Что поплоше им попроще – тупорылы всё съедят.

И на дыбе скот не ропщет, в Чечню жертвуя ребят.

Пацифизма яд не пища, мысль вредней чем «цизерцин».

Интернет ещё почище манит словно леденцы.

Виртуальная обманка – убаюкивает ум.

В жизни подлая засранка жидовне стала «ханум».

Старухня, а там девица, здесь придурок там король.

Хочешь умный, светской львицы – выбирай любую роль.

Да, евреям эта шутка не в копеечку влетит.

Но взяв, твари в руки дудку, мир теперь уж инвалид.

Мечты как паскудства девы увлекут вас в никуда.

Слуги - Воля вам химера, как кольчуга изо льда.

 

МОЛИТВА!

 

Прости мой БОГ и помоги и дух, и тело укрепляя.

Я не спешу за стены Рая, ещё не все прошёл круги.

Спаси мой дом и тех, кто Русь на рубль длинный не меняет.

И от властителей страдает, ведь среди них одна лишь гнусь.

Ты сохрани мой трезвый ум и Совесть в первого цвет снега.

И защити РУСЬ от набега тех, кого матери ханум.

Наставь меня на славы путь, на неприятье лихоимства.

Во славе легче скинуть свинство и врага Родины куснуть.

Мой БОГ несчастья от тебя мне закаляют силу Воли.

Как ни безбрежно это море, унынью не сгубить меня.

И как бы ни была горька судьба бойца за счастье люда.

Не отдавай на откуп блуду, уж лучше гибель от штыка.

А чтобы больше Я успел ОТЕЦ любимую пошли мне.

Души, чтоб голос не фальшивил, детей хор, чтобы мне подпел.

Я беды все перетерплю, тебе ничуть не будет горько.

Отец всевышний дай сил столько насколько мир я наш люблю!

НОЧЬ   ПУТЛЯНДИИ!

 

Ночь упала нам на плечи, задушила темнотой.

Шепчет: «Скоро станет легче, потерпи годок, другой».

Ни свечи и не гнилушки, не порхают светлячки.

Что ребята, что подружки – бездуховные волчки.

За ненадобностью зренье отмирает навсегда.

Уже третье поколенье мать рожает Пустота.

Цели нет и горизонта, слеп душой так даже рад.

Вечен только рёв архонта: «Будь покорен божий РАБ!».

Да и поп холуйство славит, Русь к терпению зовёт.

Без стеснения лукавит, в покаяния полёт.

Иисус по их же сказке искупил грехи людей.

Чтож сгущает церковь краски, ради выгоды своей?

Ночь незнанья, беззаконья давит русские умы.

Стая царствует воронья, души в цвет богини Тьмы.

Тыщу лет, как НОЧЬ упала топором на шею нам.

И рожать Русь перестала – в чан швырял детишек хам.

Войн, конфликтов и аварий, вижу я далёкий свет.

Это  НАЦИЯ,  русс – арий, Богов держащий завет.

Собирайтесь под знамёна, стон стихает, хоть ползком.

Кандалы, сорвав Сиона, выбьем раму кулаком.

И зальётся дом наш светом – Доброты, души, тепла.

Славянин, на бой за это нас неволя привела!

 

ЦЫГАНСКАЯ  «культурка»!

 

Три цыгана с половиной,

два татарина и тюркский.

И ещё каких-то пара

в чём-то очень, очень узком.

Трое пели, шесть играли.

двое весело и шумно,

Что-то быстрое сплясали.

А затем сменив одежды,

двое взвыли под гитару.

Трое шустро закусили,

за кулисой бросив тару.

Снова встали все в кружок,
в ярь и серебро одеты.

И цыганские на русском

лихо вывели куплеты.

Двое толстых пели альтом,

тощий басом голосил.

А урюк в цыганской шали

всем гадал, кто ни просил.

Мы смеялись и над нами,

все довольные ушли.

Мама детям, дети папе

шум насмешек принесли.

Да ещё отдали денег,

веселившим дрянь телес.

Кровь с души упала в ледник,

росс с пятою Ахиллес!

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ  НАЗИДАТЕЛЬНЫХ  БАСЕН!

 

ПРОРОК и  слепцы!

 

Пророк насмешками гоним, бредёт среди слепого люда.

Что доскам молится и блюду – купели, свой забросив нимб.

Он предрекает смерть души, что нагло топчет христианство.

Тысячелетнее коварство двулично всех зовёт грешить.

Глупцы, бредущие во тьме, идут тропой услады телу.

Душа без Гордости – к расстрелу попами брошена в дерьме.

«Грех отпущу, греши опять, на свете том всё будет славно.

Коль власть от Бога, молча главное, несите крест любя страдать».

Сравнив пророка и платан – плодов отсутствие упрёком.

Тень размышлений вшам – морока, слепцу глухой скорей братан.

Не сознаваясь и себе ни в скудоумии, ни в рабстве.

Несёт холуй своё мытарство и Смерть, ослом впрягшись в арбе.

Исламский в ней уселся сброд, что предал Родину за тряпки.

Уже их внук на русской грядке паучью сеть свою плетёт.

Кровь россов, растворяясь в дерьме, убьёт безчестием Россию.

ПРОРОК – зовущий в бой мессия, что против Родины в ярме.

Гордясь возможностью узнать, закройте рот, откройте уши.

Не глупость грех – отказ послушать и лень хоть что-нибудь менять!

 

БЫК  и  комар!

 

Бык пасся в полдень на лугу.

В кустах пастух валялся пьяный.

И в праздник бок быка был сраный.

Доярку  кто-то  драл  в  стогу.

Бык только в праздник не пахал.

На поле или на корове.

Жрал лебеду, но спас здоровье –

спокойно всё воспринимал.

Ночами скотник сено крал.

Зерно завфермой продавала.

Доярка  дрыном  лупцевала.

А гад спокойно кровь сосал.

На бычью шею сел комар.

И ну по ней скакать и прыгать.

Ведь попытался даже цыкать.

Грозя, что вызовет пожар.

Но сколько гнус наш, ни зудел.

Бык, ничего не замечая.

И Солнцем голову венчая.
Вздыхая, клевер мирно ел.

Сменялись мошки, но быку.

От них ни холодно, ни жарко.

Не разбирает соковарка.

Внутри что, щёлкнув по звонку.

Бык, отдохнув, пустился в хлев,

ведь завтра новые заботы.

Так терпит РУСЬ через зевоту.

Жидов выслушивая блеф!

 

 

ПОЭТ  и  ослы!

 

 

Ослов на сочные луга привёл погонщик блага ради.

Стоит спокойно скот в ограде, коль сыт, не нужен и слуга.

Они идут, куда ведёт очередной подлец-хозяин.

Чей рот вширь пропасти раззявлен, чтоб был полней набит живот.

Ослы безмозглостью сильны, горды упрямостью наследной.

Тропою шествуют заветной без осознания вины.

Тысячелетнее ярмо дал тот, кто выдумал исуса.

И воспитав в ушастых труса, воспел, ценя, увы, как чмо.

Орда погонщиков толпу ведёт без мостика сквозь пропасть.

Поэта в бой толкает доблесть, подлец рифмует за крупу.

Глухим о гибели крича, слепцам, рисует ангел Солнце.

Но у ослов в глазах червонцы – милее собственных внучат.

Покорно шествуя во тьму, тварь в синагогах бьётся об пол.

А клеветою АНГЕЛ втоптан – прибил ЧЕСТЬ НАЦИИ к УМУ.

С паршой кошерник судит мир, своей шкалой миллиметровой.

Крот не оценит взлёт свободный орла светило, чей кумир.

Сквозь бойню путь скотов в луга левитский посох направляет.

Поэт лишь разум пробуждает, любого злей скотам врага.

Пока ослов в людей поэта не превратит СВЯЩЕННЫЙ дар.

РУСЬ, как разменная монета в кубышке мерзостных хазар!

 

СЛАВЯНИН  и  змея!

 

 

Шёл в горах мужик усталый у дороги глядь змея.

Замерзала, добрый малый взял к груди кусок гнилья.

Отогревшись, в благодарность, змей ужалил простака.

Чуя смерти своей хладность, проклял тот его в веках.

Русь, жалея, приютила змия подлого – жида.

Гнал весь мир его Годзиллу, убивая без стыда.

Всех кусал и брызжа ядом мир травил – Бог САТАНА.

Повязал и Русь обрядом, мы забыли Перуна.

Христианства влили яду в наши души и мозги.

Кто ты росс реши шараду, если вырвали клыки.

Покаянье и Покорность рожей сделали лицо.

Приучив, грех главный – Гордость, непригодна для птенцов.

Правят Ридигер, Шоломов и безсменный хитрый Кац.

Стали жить мы без талонов, но без денег и матрац.

Взял «болезнь» статью в защиту чурок гнусных и жидов.

Очень страшно паразиту, веру вспомним вдруг дедов.

Змей сидит в Кремле и Церкви, обещаний разве жаль.

Процветают воры-клерки, но уже вскипает сталь.

Дух СВАРОГА будит руссов, шире знанья по рядам.

Дети БОГА, к чёрту трусов, смерть урюкам и жидам!

 

 

 

 

 

 

 

 

ПЁС  в  КОЛОДЦЕ!

 

Безтолковый пес, крутя хвостом,

бегая, упал в колодца тьму.

Не достать дебильного шестом,

и мужик за ним, как в Колыму.

Лишь спаситель руку протянул,

в благодарность получил укус.

Плюнул, растерявшись и ругнул,

ничего не намотав на ус.

Мы, Чечню от турок защитив,

дали сладость Совести и прав.

Там гнойник Ислама сохранив,

для смиренных добреньких раззяв.

Платим дань, достоин кто плевка,

их ворьё жирует веселясь.

Заложниками вражьего клыка,

строим ворогу, в свой Ад, шутя плюясь.

Бог неверным дал Возмездья знак.

У террора два конца из стали.

Прежде только россы погибали.

А теперь горюет и варнак.

За забор ненужность из избы.

Пусть сдыхают от террора вони.

Русь святая сев царём на троне.

Во всём мире пакостность в гробы!

 

ТРИ  «друга»!

 

Отправились три друга в дальний путь.
Был Мойша с картой, с хлебом куль нёс Халик.

А Ванька взял в дорогу добрый ялик.

Чтобы друзьям не вышло потонуть.

Так целый век прошли они смеясь.

Через озёра войн несёт их Ванька.

Доеден хлеб – мешок пустой у Халика.

У Мойши карты нет – упала в грязь.

Но, как и прежде Мойша держит руль.

Торгует Халик, цену завышая.

Ванёк друзей спасает, чтоб кривая.

Не вывела их под напевы пуль.

И вот дошли, у Мойши с домом сад.

И Халик что-то барское отгрохал.

А ялик сгнил, напрасно добрый охал.

Не обнаружил щедрости «собрат».

Их сотни раз спасал он из беды.

Лишь на словах его считали другом.

Русс, чтоб тебя не съела злая вьюга.

Не жди добра от этой сволоты.

Все эти твари щедры на слова.
От голода краса их не спасает.

А только гибель СЛАВНЫХ ускоряет.

ВАНЬКОВ, увы, не помнящих родства!

 

 

ЛЁВЫ  на  царстве!

 

Лев царил в одном большом лесу.

А вокруг кружилась сволота.

Драли  и  ежиху  и  лису.

Кто не власть тот жил как босота.

Был силён карательный режим.

Тявкать можно, но одним немым.

Власть давала изредка коржи.

Правда, постоянно лишь родным.

Это РУСЬ под гнётом каганата.

У руля марионетки сын.

Он дебильно правил нашим братом.

Новый же и вовсе закосил.

Гробит Русь в Чечне и нищетою.

Нефтебаксы боссу за кордон.

Силовые ведомства гурьбою.

Доят люд, вот штопаный . андон.

Если болен, надо бы лечить.

Гильотина – лучшая из благ.

Задыхаясь, Русь едва мычит.

От жидовских отпевальных ласк!

 

ДУБ  и  дубовые клинья!

 

Старый дуб, свалив, хотели.

Расколоть хоть на дрова.

Но напрасно, лишь вспотели.

Злые высыпав слова.

Нет ума – годится хитрость.

Клин дубовый колет дуб.

В пейсах каверзная хилость.

Пригласила русский чуб.

Распластали дуб на крошки.

Наш чинуша без цены.

Заплатили псам лепёшкой.

За предательство страны.

Все пархатые смеются.

Славят клинья за дела.

Дуб сгорит, и в печку ткнутся.

Клиньев жадные тела.

Под Языческую святость.

Чёрно-жёлто-белый стяг.

Росс безсмертный встань как благость.

И отпой хазарский мрак.

Новый дуб взовьётся к небу.

В ком есть Совесть, помоги.

Чтоб потомки гордо клали.

На могилы нам венки!

 

 

 

 

 

 

БЛАГОДАРНОСТЬ  шакалья!

 

У пархатого шакала, волк, отплёвывая гной.

Удалил из лапы жало, похвалы ждал наш герой.

Но кошерный сбив всех в стаю на куски его порвал.

Распахнул росс двери Рая, а на троне вновь шакал.

Стариков съедает голод, молодых грызёт Чечня.

Русских дев брюхатит Воланд – гниль немытого жучья.

Волк шакалу не товарищ, взять всех гнид бы да прогнать.

И среди былых пожарищ без шакалов РУСЬ создать!

 

РОДИТЕЛИ   ПРЕСТУПНОСТИ – адвокатишки!

 

Трезвик, Падла, Яхерльвовский –

защищают подлецов.

Что в наряде жениховском

носят честное лицо.

Все их родичи пархаты,
Русь ограбили шутя.

Кровь сосут нашу в палатах,

днём и ночью нет житья.

Посадить никто не хочет,

своего на передел.

Вот за ИЗЮ и хлопочет,

адвокатистый  пострел.

Он и в полночь, словно в полдень,

прибежит спасать убийц.

Расплодил ещё их Швондер,

Бог теперь пред ними ниц.

Беса слуги носят маски,

чтоб не лаял кто в господ.

Жрут икру, шашлык по-карски,

пухнет с голода народ.

Впрочем, росс хазарам гумус,

мясо пушечное, смерд.

Спит, когда-то вольный урсус,

под реклам дебильных бред.

Я ору рабы глухие

и  поэтому  немы.

С нищеты своей бухие,

вечно в недрах Колымы.

Дерьмократию спасая,

пёс «берёзу» перенёс.

И тюрьму навроде Рая,

дал Мавроди без колёс.

ЮКОС с понтом поприжали,

о коттеджах говоря.

И шестёркам право дали,

гонорар взять у ворья.

Растворяя кровь в навозе,

грабит РУСЬ мою еврей.

Всё под ним, но скот в неврозе,

вдруг росс встанет от речей?!

 

 

СВАДЬБЫ  шакалья!

 

И шакалу надобно жену, чтобы стало больше шакалят.

Присмотрел он белочку одну, брачный справить думая обряд.

И пошёл просить её руки, мудр был красавицы отец.

Говорит, коль вырвешь все клыки, то конечно можно под венец.

Когти спилишь – доказав любовь, за тебя отдам я свою дочь.

И готов смешать с тобою кровь, только страх перебороть невмочь.

Наш жених, от чувств угорев, вырвал все, что может угрожать.

Мудрый тесть, за жизнь, поднаторев, жениха как начал лупцевать.

Только РУСЬ приветствует врагов, отдавая данью дочерей.

И с врагов не требуя долгов, делают жиды славян черней.

Победней, да меньше чтоб числом, пылесося недра за гроши.

Унижается Русь Дьявола послом – шакальём, что лезут словно вши.

И народ не даст им укорот, если чурке жид благоволит.

Каждый скот, как шлюху РУСЬ дерёт и плодит ублюдков паразит!

 

ОСЁЛ  у  садовника и кожевника!

 

У садовника в загоне жил осёл,

воду для рассады подвозил.

Жрал моркву от пуза и фасоль,

и сдурма стонал, что мало сил.

Бог его молитвы услыхал,

сдал осла кожевнику во власть.

А у того без отдыха пахал,

и с голодухи в год сдох – вышла масть.

Застонала душенька осла,

жилы в мыло, шкуру на шагрень.

Холодец сварили из мосла,

ничего не схоронил кетмень.

РУСЬ, как тот осёл жила с царём,

в праздники довольная была.

То сама за бунт под фонарём,

то в войне кровь ворогов пила.

Было в общем вроде хорошо,

но царя сменил товарищ Бланк.

Обещал он мир, а что ещё

мог бы дать гофрированный шланг?

Власть жидов кричала: «Потерпи!».

Беломорканал, расстрелы, БАМ.

Росс планету кровью окропил,

мирная жизнь не попала к нам.

До сих пор нас грабят, бьют,

те, чей клок матраца – знамя нам.

По семь шкур довольные дерут,

нагло разъезжая по дворцам.

Скоро пустят всех на холодец,

те, кого раб умными зовёт.

Каждый из них банковский делец,

за пояс кожевника заткнёт.

Выбирай: холуйское житьё

и без Чести пидараса смерть.

Или взяв ЯЗЫЧНИКА чутьё,

в бою за РУСЬ-СВЯТУЮ умереть?!

РУСЬ  -  жертвенное  стадо!

 

Барашек молодой под ёлочкой скакал.

А мимо жадный волк с охоты пробегал.

Он нёс в нору гуся, давясь своей слюной.

А тут вдруг дар Судьбы – откажется дурной.

И бяша сдуру: «Бог, от волка сбереги,

уж лучше на алтарь лечь резанным в куски!».

О РУСЬ моя очнись, в церквях твои враги.

Я вижу блеск ножа и слышу их шаги.

Великая их тьма, а во главе Сион.

И каждый норовит назвать себя Харон.

Попы несут петлю на Гордость – дух бойца.

К исусику зовут от мамы и Отца.

В карманах депутат продажный шебуршит.

Себе на личный гольф нахапать норовит.

И силовых кулак всё лезет под бока.

«Дотацию удвой, а то спущу ЗК!».

Рабы системы той – врачи, учителя.

Они куют скотов, жида благодаря.

Нам некого любить лишь Родину с детьми.

Сочувствует подлец охранникам с плетьми.

Уж лучше гнить в тюрьме за равенство свобод.

Чем, идя под крестом нести своих господ!

 

ТАКАЯ  ВОТ « дружба»!

 

Дарит волк коню ячмень и братишкой называет.

И дорогу освещает жеребятам в сутемень.

Ждёт он полного доверья, чтоб в один удачный час.

Околпачив населенье перерезать всех зараз.

Так и жид кричит о дружбе, о единстве наций всех.

Воспевает в каждой службе, что богатство – это грех.

Всё отдать, ведь надо ближним, возлюбив своих врагов.

Кат еврейский стал Всевышним для всех русских без мозгов.

И не верьте в третью силу, мол, евреям жид не свой.

Гнусь толпой подкралась с тыла, на пути и мать не стой.

Что с крестом гниёт безславно, РУСЬ в последний день вошла.

Так скоты поют «ОСАННУ» взгромоздившись на кошла.

Кровь сосут, пока мы ходим, сдохнем сядут на других.

В палачи такой друг годен, смерть страны лап дело их!

...

Я не раб, перед доскою, что согнул свои колени.

Бог еврейский для меня лишь бастард не то, что гений.

Душу жгла незавершённость, раболепие претило.

Бабы оплодотворённость духом, горестно смешила.

Поп кричит, подставь другую, если врезали по левой.

Вдарь, рискни, и он засудит с причитанием напевным.

Приторговывая водкой, церковь пошлину сокрыла.

Оттого с разъятой глоткой власть сообщницу хвалила.

Цель одна – покорство мысли, даже лучше в слабом теле.

Миллиону жизнь, а прочих на расстрельные качели.

Наркота иль голодуха, водки ль яд подрежет жилы.

Суицид губит, мокруха, лишь бы русские не жили.

Кровь еврей свою не портит, нас с урюками венчает.

Будду хвалит, вот так фортель и Ислам он почитает.

Лишь бы РУСС стал раб системы, слепо догмам поклоняясь.

Для пархатых нет дилеммы, только б ИХ вся Русь боялась!

 

ЮНКЕРА!

 

Молодцы юнкера – русской нации цвет.

Вас решил всех сожрать красный зверь из Сиона.

Мстя за предков хазар, что прогнали вы с трона.

В крови вашей вся РУСЬ – Бес такой дал завет.

Он славянства злой враг, Русь на штык нанизал.

Сотоварищей рвань винный погреб громила.

Александровский столп серп кровавый лизал.

Зря ища их грехи, провожая в могилы.

Быдло, как не пороть, стойло – лучшее место.

Честь вам выше всего, а присяга что Мать.

Бой за русскую власть юнкерам что фиеста.

Тварям – долг, Право вам за страну погибать.

Офицеры, не встав в строй жидов пали в поле.

В лагерях догнивал неушедший в Париж.

Жаль, Брусилов не спел: «За СВОБОДУ и ВОЛЮ!».

Хам уселся в Кремле, русским воля – шалишь.

Опаскудили Русь воспитаньем холопов.

Из рождённых ублюдков для кошерных господ.

Одинокому мне тяжело мчать галопом.

Под сионской звездой топча свой же народ.

Но иначе  нельзя  это  внуки  тех  хамов.

На пархатых кресте, что распялили Русь.

Поменял Сатана всех славян на иванов.

Иоанн  твою  мать – жидовинская  гнусь.

Вы святы юнкера, подвиг ваш безпримерен.

Жаль, что я не погиб в той безславной войне.

Офицерство сейчас под плевками таверен.

Русь в пыли под пятой, в иудейском . овне!

 

ДЕТСКОЕ!

 

Мне руки твоей пожатие

нужно, пусть это смешно.

Поцелуи  и  объятия –

опостылели  давно.

Ночь  иль  день,

какая разница?

Лишь бы быть плечом в плечо.

Чтож, что дождь обидеть блазнится.

Мне от глаз твоих тепло.

Левой – левой,

правой – правой.

Я с тобой шагаю браво.

А покинешь, вмиг ослабну.

И не сдюжу переправу!

 

 

ПОСВЯЩАЕТСЯ  СТАРШЕМУ  ПРАПОРЩИКУ  ИЗ  О В О г.СОЛНЕЧНОГОРСКА

А.ПОНОСЕНКОВУ  ЗА  ПОЛНОЕ  СООТВЕТСТВИЕ  СУТИ  И  ФОРМЫ!

 

Обидела Судьба с фамилией Поносов,

но телом я здоров, попробуй, пошути.

Так часто пресекал рождение вопросов.

Что усыпил свой мозг, пройдя лишь полпути.

Я убивал в Чечне, шесть сделав к чуркам ходок.

Кто молвит хоть словцо, порву, как Тузик грелку.

А тут вдруг старый хер встал гордо, ишь оглодок.

Взялся поэт учить, меня после похмелки.

Его душу, а он зовёт скотом, фашистом.

Мозгляк, но очень злой, насилу вывел вон.

Я – цербер, значит пёс, пусть думают министры.

Приказ! Бросаюсь в бой, какой ещё резон?

Да, этот стихоплёт достал любовью к Правде.

Закон, мол, есть Закон, нарушить не моги.

Как сотню не слупить на водку или халде.

С которой я уж год, с тех тополей пурги.

Плевать, что он СВЯТОЙ – контузия не шутка.

Я говорил,  убью  скота, и  значит  заколю.

Поносов не ДАНТЕС, мундир не тот, обувка.

Отсутствуют  мозги, но  я  власть  не  корю.

Я в форме словно БОГ, ниц падайте, я прапор.

Кто там сказал кусок, размажу по стене.

Лбом бил два кирпича с товарищами на спор.

И кость не подвела, как нож в моей войне.

Мне «СОТНИК» кинет круг, увидев на волне!

 

«Сегодняшнее недомыслие, ведёт к повторению

завтрашнего самоубийства!                                                                                         ПРИТЧИ:                                                                СЮ  ПОГ  НАЙ.

Китайский мыслитель 7 век до Н.Э.

 

Мудрец и Дерево!

 

Путешествующий мудрец, устав, сел на недавно поваленный бурей ствол сакуры, растущей поодаль от других. Поглаживая кору поверженной вишни, он прошептал: «Твоя участь – моя, и я в гордости своей терплю печали и невзгоды. Ибо никогда я не смогу стать сакурой в саду и с гонором самоунижения выполнять одно общее дело плодоношения. Бури жизни, пролетая надо мной, ломали ветви и обрывали листву. Когда-нибудь одна из них ударит прямо в меня, и я уподоблюсь тебе нынешней. Но вряд ли прохожий скажет мне сочувственные слова, ведь очень скоро ветер времени заметёт песком забвения и слова мои и само имя. Но тем сладостнее нынешнее положение, чем оно безысходнее, ведь я не покорное дерево, Я – Человек Сын Богов и сам БОГ!».

 

ХИНГАН  и  ФУДЗИЯМА!

 

Седой Хинган посватался к луноликой Фудзияме. Цветущая сакура укрывала её склоны, журавли услаждали слух пением, а кудри белоснежных вьюг на вершине радовали взор на сотни вёрст вокруг, и не было к ней равнодушных ни стихий, ни людей. Впрочем, величественность Большого Хингана тоже рождала восхищение и радость и они должны были быть счастливы, чтобы всю округу усеять детьми своими. Но не перебраться жених к невесте, а ветер-бродяга доносил их речи с искажениями. Не радует душу, красота чужая с непонятным языком, чья напевность скорее раздражает, поэтому и не связала их Мать-Природа в одно, ведь не может быть общей судьбы у разных. Так кто же спорит с Богами направляющих каждую НАЦИЮ своей особой дорогой, ради законов властолюбивых нарушая святость    КАНОНОВ?!

 

ЖИЗНЬ и последний путь!

 

Весь город, в последний путь провожает старого одинокого учителя, отдавшего ему все силы души и тела. У людей скорбные лица, иные не могут сдержать слезу заодно с небом оплакивающем утрату человеческую, молчит и взгрустнувший ветер, отпевая уходящего в иную жизнь, весь мир, кажется в трауре. Но где все были ВЧЕРА?

Кто из людей дал учителю одежду, накормил и обогрел в трудную минуту? Выслушал ли хоть один горькую историю его личной жизни? Дал ли денег на бумагу и чернила и дров для обогрева жилища? Где вы были тогда, когда он нуждался в вас, в тех, кто так искал его мудрость? Которая утёрла не один миллион детских слезинок, нарисовала улыбки на лицах бедняков, успокоила гнев вдов и калек, дала разум пытливой юности и умерила гордыню старости. Так куда же смотрели вы вчера все ныне плачущие крокодиловыми слезами?!

 

АИСТЫ  и  чужак!

 

Белоснежный аист жил на колесе у одинокого пожилого крестьянина возделывавшего собственный участок земли. Был он, его символом счастья, радуя каждый год клёкотом новой семьи, в плавном полёте над рисовым полем уничтожая лишних лягушек. В одну из зимних ночей Декабря прибился к хозяину мальчишка нездешний, кожа да кости и пожалел старик его одинокость. Шло время, и вот появился аист, с новой подругой принеся Весну на крыльях. Вылупились птенцы, и от этого распрямился дед, и разгладились его морщины. Но ревнуя аистов к хозяину, убил как- то ночью злой мальчишка аистиху с детьми её, только аист уцелел случайно. Долго он кружил над домом в плаче меж небом и землёй, а потом дал прощальный круг и улетел, чтобы никогда уже не вернуться на милую Родину. Прогнал старик злого чужака, каждую Весну высматривая своего аиста из под козырька ладони, но не сверкали молнии крыльев. Вскоре лягушки и мыши съели весь урожай, и от голода умер крестьянин, приютивший из наивной жалостливой глупости инородное и оттого ненавистное существо. Сгнил столб и рухнул, лишь завывание ветра во втулке колеса оплакивало аиста, деда и ту страну, что повторяет эту страшную историю!

 

ЛАСТОЧКИ  и  павлины!

 

Пением и скромной красотою радовали всех ласточки. Безыскусно цвели наши души, радуясь в простоте, отчего и мир царил в каждой деревне. Но вот одна семья привезла павлина, затем другая, сотая и родившаяся Зависть пошла, гулять по стране. Мужья побросали жён, а те нашли себе новых покровителей, забыл народ БОГОВ родных и множество чужаков заполонили земли, внеся свои устав и правила. Никто уже не слушает старейшин пекущихся о Роде, каждый заботится только о себе. А вскоре только инородцы стали мандаринами с правом казнить или миловать, ведь люди спешили покрасоваться друг перед другом всё новой тряпкой или украшением. И начались войны, пришёл мор, уже и Солнце не в радость, когда душа в пыли плена. Не пускают в ручейках журавликов, светящиеся фонарики не освещают радостное небо и улицу, по которой текут помои, заливаясь в сердца. А в домах ходят павлины и уже нет ласточек с их святой простотой. Прощай РОДИНА чистоты духовной!

 

ТАНКА!

 

Горе весомо.                                                                                        Воды Сунгари -

Улыбка его разбивает.                                                                        Слёзы вдовы на Солнце.

Дружба – награда.                                                                               Мыши летучие

Измена сепукку несёт.                                                                        Сердце её успокоят,

Время следы затирает!                                                                        женщины все таковы!

 

Тоска умерших –                                                                                Сыр Луны доела туча.

слезы, увы, нерождённых,                                                                 Завтра новая повиснет.

не встретятся.                                                                                      То самум прогнал бураны,

Так повели Боги,                                                                                 то в дождях Сунгари утонула.

Горюю и я о том!                                                                                 Вечности улыбка мне секунда!

 

 

ХОККУ!

 

Туман – кимоно Природы.                                                                 Горы в душе,

Скромность – дырявая крыша.                                                          я – парю, ползает дух -

Вечность – обман   обещаний!                                                          холмики в сердце!

 

Саке обилье,                                                                                        Ветки ивы пьют из речки.

вечер и веселье.                                                                                   Пляшет радуга над морем.

А утром стыд!                                                                                     А ЗАВТРА, МЕНЯ хоронят!

 

БЕРЕГ!                                 Песня на мотив А.Малинина: «Мои берега».

 

Я на том  берегу, где  никто  не  живёт.

На святом пустыре только ветер да лёд.

Остальные ушли лучшей доли искать.

Ни к чему им теперь наша Родина-Мать.

Лучше чистить в хлеву стойла вражьих коней.

И к мишеням прибить своих милых детей.

Но зато сохранить жалкой жизни тряпьё.

Позабыло свой лик под плетями зверьё.

Я один стерегу святость русских границ.

Лучше сдохну в бою у священных криниц.

Чем пойду за толпой тупорылых скотов.

Что  7.40  поют  господину  крестов.

Я итак не жилец – одиночество рвёт.

Предав отчий свой край, бывший родич, плюёт.

Он о Воле забыл, о походных кострах.

Гимны вражьи хрипит – колтыхаясь в петлях.

Я на том берегу, где СВОБОДА живёт.

Мать прощает детей и обратно зовёт.

Да  и  я  б  извинил и как брата  обнял.

Только пьяную Русь хлещет ворог, подмяв.

Из славянских детей воспитав янычар.

Жид их гонит на нас, дав набитый колчан.

Речь родную убив, вражьим бесам молясь.

Льстиво гнётся холуй, позабыв, что он князь.

Я на том берегу, где лишь смелый  живёт.

На бугре ледяном есть в душе вольной мёд.

Недостойных прогнал своей жадности страх.

Расплевали  скоты  милой  Родины  прах!

 

P. S.

Отдавая детей бабам, матриархат воспитал подкаблучников с гонором пацифизма, отчего каждый скот предпочитает любить Марти и Арти с Борисами, а не людей. Жаль чеченский суд, оплёванный жидовским безправием кошерных олигархов Певзнер. На глазах погибает РУСЬ славянская, отменившая смертную казнь преступникам – друзьям паскудных властей, превращаясь в еврейскую Россию без прежних святых особенностей АРИЙЦЕВ!

 

 

 

 

Ссылки на другие страницы сайта:

Автобиография

«4444 Шага к Разуму» (афоризмы)

Для меценатов

Открытое письмо в Мособлсуд

Свастика Древней Руси

"Гений Фюрера" (Эссе)

Напишите мне